Ира Берсет - Заглянуть в пустоту

— Ни за что… — выдохнул мужчина и припал губами к тонкой девичьей шее. — В крайнем случае куплю… Всё купим… Вообще можешь ничего не брать…

— Я здесь при чём? Свою сумку я уже давно собрала, но не для поездки на море, — она указала на небольшой пакет в углу.

— Что это такое? — радостное выражение лица сменила тревога.

— Я всё обдумала, так будет лучше. Я искренне желаю тебе успеха в Болгарии.

Потоцкий приподнялся над ней на руках и серьёзно сказал:

— Я же тебе сказал, что всё решу!

— Нет, не нужно этих жертв… Люди всё равно будут говорить и осуждать, это будет тянуться бесконечно, постоянно причиняя боль и тебе, и мне.

— Не будет. Теперь — не будет, — мужчина страстно поцеловал её в губы.

— Ты сумасшедший! — девушка оттолкнула его, тяжело дыша.

— Да! Я схожу с ума от тебя!

— Ага, так это ещё и моя вина!

— Конечно… — его дыхание сбивалось и мешало говорить. Жадные губы спускались по острому плечику, когда зазвонил телефон. Мужчина вздрогнул, но от удовольствия не отказался. Телефон настаивал. Потоцкий резко сел на кровати и поднёс аппарат к уху:

— Что? Я вижу, на тебя мои разговоры не действуют… — его голос набирал силу, пропитываясь раздражением. — Да, я знаю о случившемся, мне очень жаль… Возможное покушение? Тормоза? Что ты несёшь? Её пьяной никто не сажал за руль! Что значит — немного выпившая? Экспертиза показала наличие алкоголя в крови! При чём тут Виолетта?! Марк, ты сам себя слышишь?! Похожи, не похожи! Даже если так, что это меняет? Мне ваши интриги порядком надоели, и я не собираюсь подыгрывать твоему воспалённому воображению. — Потоцкий засмеялся через злость, — это уже доходит до абсурда. — Может, ты и меня начнёшь подозревать? Нет, с ней разговаривать ты не будешь. И послушай меня внимательно: если ты будешь настаивать, мне придётся принять меры. Прости, но ты меня вынудил!

Он отшвырнул телефон в сторону и зарычал:

— Идиот! А такой мужик был правильный! И ведь молодой ещё… Вот что значит военное прошлое — всё равно рано или поздно выстрелит длительное нервное напряжение.

— Вот видишь. Этому не будет конца… Я ему не нравлюсь… — грустно заключила Виолетта, садясь рядом с мужчиной и кладя голову ему на колени. Он ласково погладил золотистые кудри и улыбнулся.

— Не в тебе дело, он просто болен.

— Мне его жаль, — мурлыкала девушка, уткнувшись лицом в мужской живот.

— Не стоит. Поверь, такие, как Марк, в жалости не нуждаются, они не знают в принципе, что это такое. Ты лучше о нас подумай.

— Я только о нас и думаю… Много…

— И я тоже. Поэтому положу конец всей этой чехарде! — Владлен Эдуардович приподнял девушку за плечи и развернул к себе. Его взгляд был серьёзный, но нежный. — Завтра мы распишемся! Я обо всём договорился. Конечно, если ты согласна.

У Виолетты перехватило дыхание. Она смотрела на него широко открытыми глазами и не могла произнести ни слова.

— Так ты согласна? — тихо повторил он, а она кивнула головой и спрятала лицо у него на груди. — А свадьбу сыграем в Болгарии в модном тропическом стиле, хочешь? — она снова кивнула, не отрываясь от его груди. — Я хочу, чтобы ты была счастлива, и нас больше никто не тревожил своими подозрениями и сплетнями. Я всё обдумал — статус жены всё решит. И никаких контрактов! Это моё желание — разделить свою жизнь с тобой… И всё, что имею… Всё!

— Влад…

— …чтобы ты больше никогда и ни в чём не нуждалась! И чтобы больше никто не смог тебе перечить и тебя осуждать.

— Я не знаю, что говорить.

— Просто поцелуй…

Лето выдалось необычайно жаркое, если не сказать беспощадное. Август только открывал свои двери, привлекая туристов снижением цен на номера в самых помпезных отелях на берегу Чёрного моря — таких, как «Королевская крепость». Величественный интерьер, средневековые коридоры, залы и «потайные ходы», — всё это создавало атмосферу, полностью оправдывающую название. Такая конструкция здания позволяла избегать столпотворения, погружала отдыхающих в пространственную иллюзию отстранённости от суеты. Исключением был только ресторан: гости могли насладиться не только прекрасной едой, но и общением. Шведский стол предлагался на завтрак и обед, а ужин проходил в лучших традициях европейских ресторанов. Каждый приходил в удобное для себя время и искренне удивлялся новым отдыхающим. Безликие или, скорее, все на одно лицо официанты бесшумно ходили между столиками, освобождая их от опустошенных тарелок и стаканов. Казалось, что время в этих стенах остановилось. Это впечатление усиливалось долетающими со стороны пляжа звуками музыки и разноязыкой речи. Жизнь, которая пульсировала в трехзвёздочных гостиницах и била в открытые окна крепости, диссонировала с королевской обстановкой и спокойствием «пятизвёздочного» отеля и абсолютно не вписывалась в задумку резиденции. Отдыхающие замка, появившись впервые в этих стенах, терялись не только в лабиринтах длинных коридоров. Им приходилось менять и манеру поведения. Что ни говори, а обстановка требовала соблюдения соответствующих норм этикета, о котором многие забыли со всей этой модернизацией и современным конформизмом.