Луна Есенина: Заглянуть в сердце

Незнакомка

Сгущались чёрной ночи краски,

Ты угощал меня вином,

Душа снимала с себя маски,

Нет никого, здесь мы вдвоём.

Что будет дальше, я не знаю,

Чадит невидимый дымок,

И я, закрыв глаза, гадаю

Откуда знаю этот смог.

И в приглушённом освещенье

От лампы бра, что на стене,

Вдруг вижу тайное виденье

При романтической луне:

Любовь сидела и курила

В углу за кухонным столом,

И пристально она следила

За нами с кукольным лицом.

Холодный блеск лица не тает,

Тень от луны ласкает бок,

Дымок загадочно скрывает

Румянец впалых женских щёк.

Любовь задумчиво решала

Остаться с нами иль уйти,

И вот по-дружески кивнула

Поклоном гордой головы,

И цвет одежд она сменила,

Я вижу красные штрихи,

Любой художник понимает,

Пурпурный цвет – он цвет Любви.

На её чопорной вуали

Ночные видятся следы,

А что на ней было вначале

Уже на кухне не найти.

Её огромными зрачками

Мне в душу смотришь теперь ты,

И нежность рук и страсть сей дамы

В тебя вселились до зари.

Во мне и ты, возможно, видел

Сей дамы скрытые черты,

И лишь она наш строгий зритель

Была собой – не я, не ты…

Мужское признание

Заболеть тобой, стать безбожником,

Стать на веки твоим заложником,

Без ума остаться и совести,

Задыхаться от бешеной скорости.

И часами стоять, как вкопанный,

С багажом своих чувств накопленных.

Черный цвет поменять на розовый,

Всю дорогу выложить розами.

Обладать всем миром и сразу,

И отдать, не жалея ни разу,

И остаться, как- будто голым,

Прикрываясь одним лишь словом.

Не искать ответа безумию

В мире том, что тобой придуманный,

И блуждать с душою бездомною

Из бушующей ставшей робкою.

Раствориться во всем что рядом:

Стать землей и цветущим садом,

Стать и воздухом, и водою,

Лишь бы рядом, лишь бы с тобою.

Ответ мужчине

На тебя в мире нет похожих,

Я искала в толпе прохожих.

Ни походкой,ни даже шепотом,

Ни словами с пронзительным ропотом,

Ни заботливым нежным голосом,

Ни пропахшим лавандой волосом,

Ни улыбкой мягкой и кроткой,

Ни руками ласкавшими робко.

Этот взгляд всех богатств дороже,

Как ожег, его чувствую кожей.

Растекается сладким ромом,

Барабанит сердечным громом.

Пробежав по жилам и крови,

Опадает как пух на ладони.

Я с тобой становлюсь, как вата,

Только в этом не виновата.

Я сливаюсь с дрожащим ветром

И лечу, как слепая, к свету.

Я хочу превратиться в солнце,

Чтоб от счастья смеялся ты громче.

Я хочу превратиться в ночь,

Чтоб дурное отпугивать прочь.

Я хочу превратиться в плед,

Чтоб укутать тебя от бед.

Я хочу тебе песни петь

И всю жизнь на тебя смотреть,

И не знать за что вдруг вот так

Мой герой – это ты, чудак.

Мой острав

Мне с тобой бесконечно просто,

Ты мной выдуманный остров

Со своими чудными горами

И чистейшими родниками

С первозданной внутри красотой,

Так застенчиво тронутой мной.

Там живут пушистые звери,

И зовет золотистый берег.

Распускают цветы лианы,

И к себе незаметно манят.

Там хожу босиком по склонам,

Удивляюсь небесным просторам.

Там ласкают прибрежные волны,

И водою пресною полны

Водопады, что так и рады

Окунуть в себя для забавы.

По руке тебя нежно глажу,

Словно я утоляю жажду,

И в обыденной нашей среде,

Как на зов, я иду к тебе.

Инь и ян

Сплетенье рук, и слов, и крови,

Сплетенье душ по чьей-то воле,

Сплетенье мыслей, сладких снов,

И пылких взглядов вновь и вновь.

На половину стать тобой

С твоею болью и душой,

На половину быть собой,

Не споря с собственной судьбой.

И узнавать истому страсти,

И слушать тихий голос счастья,

И ощутить триумф прозрений,

Поняв однажды свой же гений,

Увидеть истинную суть

Той жизни, что послала в путь,

И утверждать с наукой споря,

Число один, но в нем нас двое.

Бокал вина

В бокале вино вишневого цвета,

Себя в нем оставило южное лето.

Искрится богатая вкусом жидкость

И с жарким днем она может сравниться.

В ней в каждой капле вкус аромата

Нашей любви, что была когда-то,

В ней вкус заката с лимонной горчинкой,

И с обжигающей холодом льдинкой.

В ней вкус горячего шоколада,

Что на бокале оставит помада,

И привкус терпкий запаха тела,

Что отпускать от себя не хотела.