Ира Берсет - Заглянуть в пустоту

— Барбарис, что ли?! А я-то думаю — запах знакомый.

— Він самий, тільки натурального виробництва. Як зараз модно говорити — біо.

— Спасибо. Значит, Виолетта у вас часто бывала? — Марк Николаевич поспешил вернуться к теме.

— Так-так, — подхватила утраченную мысль бабуся. — Вiд мене i до школи їздила, в Кленове. А це так далеко! А вона на лісапедi туди й назад. Бо до школи в Писарiвцi не було кому її вiддати. Лiлька зовсiм спилася. А як була пожежа, то Вiолетточка була на роботi, на базі відпочинку «Золотий берег». Це в Верхнiй Писарiвці. Вона там мила, вбирала, а потiм по ночах ще й сторожувала, бо грошей не хватало… А що?! — вдруг спохватилась женщина. — А чому ти розпитуєш? З нею щось сталося? Бо я її вже цiлий рiк не бачила.

— Нет, нет, — поспешил успокоить её Марк Николаевич. — С ней всё хорошо. Она работает в моей фирме секретарём, и я просто решил навести о ней справки, — неумело выкручивался он. — Вы же сами сказали, что она очень замкнутая особа.

— Так, так… — подтвердила хозяйка. — Он воно як! Вiолетточка працює на фірмі. Це ж треба! А така тихенька була. Та й до навчання була не охоча. Я завжди бачила у неї в душi порожнечу. Хоча, — баба Вера поджала морщинистые губы, — якась дивна напруга теж вiдчувалася.

— Как это? — гость перестал жевать.

— Це коли людина має потенціал, але ховає його… — странно было слышать из уст пожилой женщины такое, и Войт улыбнулся, а баба Вера, будто прочитав его мысли, продолжила. — Зазвичай я такi термiни не вживаю, але ж з вашим прогресом нiкуди не подiнешся! — Що я казала? А, ну да, на Вiолетту дивилася порожнеча, тобто пустота росiйською, я це вiдчувала. Хто зна, може, зараз дiвчина заповнила її життям. Ну, то i добре, якщо так! Бач, як доля повернула! Хай їй щастить.

Сытый и отдохнувший Марк Николаевич попрощался с хозяйкой и вышел в предбанник. Он только сейчас обратил внимание на множество подвесных нитей, прикрепленных к потолку, на которых сушились пучки разных трав и растений. На деревянных полках вдоль стен располагались маленькие, большие, среднего размера баночки с какими-то непонятными надписями-каракулями. Он задержал взгляд на странного рода интерьере, а добродушная старушка пояснила:

— То травки — мої лiки. Моя мама лiкувала людей, а бабуся знахаркою вiдомою була. А я так, потрошку лікую. Людям добре — i менi непогано. На тобi мазь, будеш мазати шию, твій бiль скоро мине. Десь нерва просквозив, — она положила в руку опешившему гостю небольшую баночку и пытливо заглянула в глаза. — Жiнку тобi треба, а то засидiвся ти в парубках. Та не ту, що, як змiя, тебе жалить, а нормальну. Ну, нiчого, дуже скоро вона з’явиться…

«Неужели и правда ведьма?» — Думал Марк Николаевич, рассматривая останки дома Коваленко. — Как узнала, что второй день с шеей мучаюсь? А на вид такая приятная здоровая старушенция! Может, поэтому и здоровая, что с людей кровь пьёт? А я три пирожка съел. Неужели заколдовала? И теперь начну превращаться в оборотня, — мужчина улыбнулся своим мыслям и поддел носком туфли разломанную раму, в которой торчал кусок обуглившейся фотографии. Он поднял его и смахнул серый пепел. Это был портрет семьи Коваленко. На него смотрело серьёзное женское лицо, обрамлённое вьющимися чёрными волосами. Рядом, по всей видимости, стоял глава семейства Виктор, но огонь уничтожил середину изображения, оставив лишь голову и синие брюки с отглаженными стрелками. У них в ногах стояла совсем маленькая девочка с косынкой на голове и плюшевым медведем в руках. Мужчина приблизил снимок к глазам. «Виолетта…» — произнёс он вслух, и ему стало невообразимо неловко, даже стыдно за свою недоверчивость и чёрствость. Войт вздохнул и зачем-то положил фото во внутренний карман лёгкой куртки. — Пусть будет — как память о моём недоверии к людям…»

Ирина Витальевна Осина вальяжно вышла из своей новенькой Ауди и направилась к парадному входу дома Потоцких, звонко выстукивая высокими каблуками по бетонной дорожке. Её зоркий взгляд из-под стильных солнцезащитных очков выхватил из симпатичной картинки местности плетёную беседку у пруда, а в ней двух людей, о чём-то мило беседующих. Женщина сбавила шаг и опустила очки на переносицу. Тут же её бордовые губы сделали радостный реверанс, а в глазах заиграл шальной огонёк. Через минуту каблучки плясали по спиралеобразной лестнице в доме, приближаясь к кабинету Потоцкого. Хозяин сидел за рабочим столом и что-то сосредоточенно писал на компьютере.