Серж Таури - Спец

В то же самое время проснулась в своей полуторной кровати и его коллега – Юля Головач. Девушка предпочитала спать обнаженной, причем не только летом, но и в холодные месяцы. Бог щедро наградил ее грудью третьего размера и округлой красивой попой на зависть подружкам. Лицо скорее можно было бы назвать симпатичным и миловидным. Пока она жила вместе с мамой в девятиэтажке нового микрорайона, но мечтала в будущем о своем жилье. Мама тяжелее чем она перенесла тяжелую семейную утрату – полтора года назад похоронила мужа, потому часто болела в последнее время. Постоянно мучили повышенное давление и кашель на нервной почве. В придачу ко всему мама Юли «заработала» аллергию на живые цветы. Девушка не могла оставить ее сейчас одну, потому решила повременить с переездом. Да и воспоминания об отце часто, особенно по большим праздникам, глодали нежную душу. Выйдя из ванной, Юля обнаружила, что на кухне ее уже ожидает свежеприготовленный заботливой мамой завтрак. Обменявшись парой фраз и улыбками, девушка облачилась в приготовленный наряд и, пожелав «до скорого», выпорхнула из дома. Каблучки стучали по асфальту, циклично отмеряя секунды. Чувство юмора, которым, несомненно, обладала молодая женщина, очень помогало в жизни. Особенно когда становилось невыносимо тяжело и грустно. Оно являлось своего рода личным щитом, оберегом, возможностью укрыться от всех жизненных неурядиц и нежданных бурь…

Артем Подколзин пулей влетел в отдел.

– Ребята, по газам! Новая смерть от удушения на улице Кузнечной! Все за мной! Мигом!

Юля со Стасом поспешно оделись и поторопились к выходу. Все уже сидели в машине: Артем рядом с водителем, а Костомаров и Головач на заднем сиденье. Из главного входа вышел неспешно Влад. Он, как всегда, торопился не спеша.

– Давай быстрее, Соколов! – прикрикнул на него, по-отечески журя, Подколзин.

Влад сел за руль и повернул ключ в замке зажигания. Пока ехали, Артем ввел коллег в курс дела.

– Женщина, возраст – шестьдесят пять лет. Жила одна. Мужа, детей и близкой родни в городе не имела. До пенсии работала поваром в больнице имени Семашко. Старая дева по слухам. Предположительно повесилась у себя дома в ванной. Больше мне ничего о ней неизвестно. Все остальное выясним на месте.

В комнате потерпевшей перед следователями предстала такая картина: на шее пожилой женщины виднелся синюшный след от веревочной петли, трупный запах уже распространился по всей квартире. На лице замерла гримаса животного страха.

Эксперт по криминалистике объяснял Подколзину:

– Артем, предположительно, это не самоубийство, но окончательные результаты будут только после вскрытия и экспертизы.

– Вот тебе раз. Снова висяк, – с досадой в голосе протянул с задержкой Артем.

– Видны пятна бурого цвета, предположительно, кровь, и царапины на коже. Характер ран – ровные и неглубокие. Места расположения – шея, плечи и руки. Посмотри на ее выражение лица. С таким выражением лица не вешаются.

– Вижу.

– На нем отразился страх, смятение. Непохоже, чтобы злоумышленник был знаком старушке.

– Может, что-то вспомнила?

– Не знаю, Артем. Возможно.

– А что с отпечатками? Удалось хоть что-нибудь собрать?

– Работал профессионал. По всей видимости, в перчатках.

Подколзин молниеносно переключился на участкового инспектора полиции.

– Андрей, не посмотрел, кто претендует на квартиру? Может, дарственная на кого оформлена или завещание?

– Артем Сергеевич, гражданка Валентина Косолапова являлась единственным владельцем этой жилплощади. Никто другой законных прав не имеет.

– Ах ты, черт, – с досадой в голосе скорее прошептал, чем проговорил главный специалист.

Влад неторопливо высказал свою версию случившегося:

– Кошелек старушки пустой. Похоже обчистили. Обратите внимание на общий беспорядок. Ящики выдвинуты, дверцы открыты, на полу все разбросано. Нужно посмотреть все ли на месте из вещей в квартире. Может правда искали денежную заначку? Смахивает на грабеж, кэп, а?»

– Возможно, но нужно еще раз все тщательно проверить, – предположил Подколзин.

Неожиданно к нему подошел внимательный и дотошный Стас и сказал:

– А вот это уже интересно. Посмотри-ка сюда, шеф. Заявка на вызов санэпидемстанции с просьбой потравить в квартире рыжих домашних муравьев. С компьютером покойная не знакома. Заявку писала по старинке. Причем сначала дома для себя, видимо, под диктовку секретаря по телефону. Старые люди любят так писать. Сначала заготовку дома составить и с ней уже потом идти в контору. Позже на месте переписывают со старого листка на новый чистый лист бумаги. Очень уж аккуратность любят пенсионеры.