Алексей Калинин - Война кланов. Охотник 2

Я находился в круге Защиты. Иногда, забывшись, натыкался на невидимую преграду. Люди и тетя Маша спокойно проходили сквозь эту стену, а я находился в добровольном заточении-убежище.

– Как так? Тетя Маша, или на тебя не влияет заговор? Почему ты спокойно можешь пройти, а я бьюсь лбом? – в очередной раз ударился о невидимую стену и посмотрел, как тетя пролетает дальше.

– Я не только от оборотней сделала заговор, но и на тебя поставила ограду. Зная тебя, непоседу, можно было бы ещё и наручи наговорить, чтобы ноги и руки сковать – но тогда не сможешь тренироваться. Пока не научишься обороняться от оборотней, будешь сидеть как в детском вольере! – тетя улыбнулась своей шутке.

Я огорченно вздохнул, окончательно рухнула надежда на тихий побег. Хорошо ещё, что приехал Евгений. Он встретился с тетей в Палехе, назначили время и, по всем законам разведчиков и шпионов, пробрались до нашего дома. Для всех же Евгений ночевал у знакомого, а для самого знакомого – у одной замужней дамы, не желающей разговоров.

Под еле слышный треск свечи мы пьем на кухне горячий чай. Я как раз снова провинился и успел замерзнуть, поэтому Евгений оказывается очень кстати. Окна задернуты тяжелыми шторами, но свет все равно не включается. Тетка сказалась о неполадках в электропроводке.

– Сань, не поверишь – сам до сих пор в шоке! Защищаю я, значит, наше доброе имя от поползновений неприятельских, стараюсь, чтобы не повалили в грязь, смотрю, а ты с каким-то парнем на земле обнимаешься, – Евгений укоризненно покачивает головой. Он рассказывает, что произошло в тот злополучный вечер.

На память приходят простынки с красными пятнами…

– Да не обнимался я! Он со спины зашел! – я хочу объяснить, но останавливаюсь, чувствуя подначку.

– Уволь меня от подробностей вашего интима! Ай! Не бей! Пошутил же! – Евгений успевает заслониться от моего неспешного замаха. – А если серьезно, то я услышал твой крик! Увернулся от Жилы, и тот воткнул нож в бок своему.

– Я этого не видел, – вставляю я, пока Евгений отхлебывает чай.

– Пока порезанный схватился за бочину, а остальные застыли, я успел заметить, как ты ласточкой упорхнул в кусты. Я отскочил от ребят, чтобы дух перевести и чуть не оглох, когда заорал братишка Жилы. Все обернулись, а его черная псина за горло треплет. Здоровенная такая, больше теленка, ещё и лапищами так с боков сдавила, что хруст пошел. Может, мне с испуга привиделось, но пальцы у нее длиннее наших в два раза, – Евгений показывает ладонями жест рыбаков, когда те хвастаются размерами пойманной рыбы.

Словно я не знаю. Если бы Евгению показать мою келью, то он бы узнал много интересного…

– Показалось, наверно. А что было дальше? – я понимающе киваю.

– Не, Сань, ты прикинь – эти отморозки бросились отбивать пацана, а псина откинула в сторону порванного и сказала человеческим голосом: «Кранты тебе, Жила!» – Евгений говорит все тише, а на последней фразе рявкает так, что подскакивают чашки на столе.

Мы с тетей сочувствующе смотрим на него – нашел, кого пугать. Евгений же, не добившись ожидаемого эффекта, шмыгает носом, цапает конфету со стола и начинает её разворачивать, будто ничего не случилось. Да уж, прошли те времена, когда можно было вздрогнуть от резкого вскрика.

– Будешь орать, отправишься домой! – спокойным голосом предупреждает тетя.

– Скучно с вами, непробивные вы какие-то. А вот другие пугались, особенно девчонки, – жалуется Евгений.

– Ты дальше рассказывай, а девчонкам потом будешь заливать, – поглядываю я на друга, и незаметно от тети ворую булочку со стола. Я думаю, что незаметно…

– Да что рассказывать-то? Всё это я уже говорил не один раз, но мне не верят. Та псина накинулась на ребят, а меня словно током ударило, и я взлетел на дерево. Представляешь – за несколько секунд полегли все отморозки. За несколько секунд! Потом эта животина уставилась на меня. Брр. До сих пор мороз по коже, как вспомню эти красные огоньки! – Евгений и в самом деле ежится, будто представляет глаза оборотня. – А когда она прыгнула ко мне, то зажмурился. Думал – всё! Кирдык пришел откуда и не ждали. А потом слышу – рычание, визги, писки!

– Прости, не расслышал – чьи визги? Какой писки? – у меня вырывается нервный смешок.

Тетя цокает языком, и я понимаю, что ещё один день буду согреваться о грушу, не нужно было пошлить так явно. Она склоняет голову к плечу, глядя на меня, и мне приходится положить булочку на место.

– Эх, посмотрел бы я, как ты на дереве пошутил, вот мне было не до смеха. Глаза открываю, а внизу дерутся два пса… или волка, фиг их разберет. Откуда-то ещё один взялся, серого окраса. Вроде как белое пятно у него во лбу заметил. А может, показалось, – Евгений чешет затылок и продолжает. – Сцепились между собой не на жизнь, а на смерть, но потом завыла сирена, и черная псина помчалась прочь, а серая за ней…