Никита Костылев - Во тьму

Кирилл только спустя полгода согласился посмотреть видео боя и увидел его. Левый прямой. Он наткнулся подбородком на короткий левый прямой и его сразу повело: ноги стали заплетаться и он сделал несколько неуверенных шагов назад, когда немец рванул всей массой вперед и снова начал бить. Может быть, если бы Кирилл тогда опустился на одно колено и ему отсчитали нокдаун, то он пришел бы в себя. До конца раунда оставалось не так много и наверняка 10 секунд дали бы ему возможность оклематься для того чтобы осознать одну-единственную мысль: просто отбегай, Кирилл. И он бы отбегал.

Но, эта мысль пришла ему спустя полгода, а на видеозаписи все было по-другому: здоровенный немец наносит еще один размашистый удар, отбрасывая своего противника к канатам. Молодой мускулистый парень отлетает как игрушка и виснет на них. Огромный лысеющий мужик с пивным пузом начинает наносить удар за ударом по голове, а потом колотит уже просто на выбор. Парень у канатов пытается бить в ответ, но все его удары летят в «молоко».

И вот оно. Бой остановлен. Иногда Кирилл думает, что если бы не эти лишние четыре-пять ударов, которые он пропустил перед остановкой боя, то наверняка «Второй Я» и не появился бы. Ему кажется, что чудовище в его голове родилось именно тогда.

Впрочем, «Викинг» никогда не винил рефери за слишком позднюю остановку боя. Когда он узнал, что рефери хотят пожизненно дисквалифицировать, то даже в свое время специально писал во Всемирный Боксерский Совет, в котором уверял руководство боксерской федерации, что остановка была своевременна и претензий у него нет.

Кирилл это не делал это из-за особенной любви к «третьему человеку на ринге», просто он был профессионалом своего дела и знал: еще два-три удара и он был бы мертв. А могло быть и хуже смерти: всю оставшуюся жизнь он провел бы в инвалидном кресле. Рефери остановил бой чуть позже, чтобы Кирилл навсегда расстался со спортом, получив Второго Я, но чуть раньше, прежде чем Кирилл навсегда расстался со своей жизнью. Не все так уже плохо.

Сейчас он лежал посреди комнаты и молча смотрел в потолок. Широкая потная грудь тяжело вздымалась, а он никак не мог отдышаться. Два года, Кирилл, прошло уже два года. С тех пор ты и трех месяцев не проработал на одном месте, с тех пор ты не смог добиться ничего стоящего, потому что толком ничего и нее умеешь делать. А последний год так вообще стал бухать. Молодец, парень, время ты тратил не зря. Если не считать… ваши совместные игры с монстром внутри. Встряхнув головой, словно пытаясь прогнать какие-то темные, злые воспоминания, Кирилл поднялся на ноги, свернул коврик и пошел в душ. Вымывшись, он вернулся на кухню.

Лерка увела Ваню в школу, а сама пошла на работу. Вернется она часов в семь, если не задержится. Сын придет раньше. Кирилл дошел до кладовки и достал веник с совком.

Прямо как в юности, хмыкнул он про себя, когда убирал квартиру и делал уроки, в то время как мама ушла на родительское собрание. Как это было давно, да? Казалось бы, еще недавно он ходил в школу, а теперь его сын ходит в школу сам. У него есть дневник, рюкзачок и принадлежности: пенал, линейки, тетради и учебники. А ведь недавно совсем точно также и ты ходил, Кирилл, в школу. Да, как это было давно.

Впрочем, убираться он собирался не только, чтобы Лерка хоть чуть-чуть успокоилась. Когда-то давным давно, когда он, как и его сын еще ходил с рюкзачком в школу, ему попался в руки небольшой рассказ Альфреда Ван Вогта. Рассказ был совсем коротким и назывался «Чудовище». Он уже не помнил, чем закончился рассказ, но ему очень ярко запомнился один момент: единственный человек на земле взял веник и совок и спокойно стал убираться, очнувшись на безлюдной планете. Перед ним кровожадные инопланетяне, планета мертва и на ней нет ни единого живого человека кроме него, а первое что он сделал, это решил убрать свой дом.

Перед ним не было инопланетян и безлюдной планеты, у него была лишь давно разочаровавшаяся в нем супруга и первоклассник сын. Впрочем, иногда Ваня смотрит на него и вот в его глазах разочарования куда больше, чем в глазах жены. Особенно когда его отец сидит с бутылкой возле ноутбука и крутит бои, в которых он мог бы быть участником.

И вот сейчас Кирилл понял.

Ему нужно начать. Только начать.

Часам к трем Ваня будет дома и они будут с ним пить какао. Потом придет Лера и они все обсудят. Она будет его крыть матом, бесконечно курить свой вонючий тонкий «Винстон», но они поговорят. Точно поговорят. Кирилл бросил взгляд на часы.