Джеймс Чейз - Честнее не бывает

И тут зазвонил телефон. Указав на единственный свободный стул, Дженни сняла трубку. Ее реплики по большей части состояли из холодных, отрывистых «да» и «нет». Похоже, она была мастерица осадить собеседника и направить разговор в нужное русло.

Наконец Дженни положила трубку, воткнула карандаш в пучок волос, взглянула на меня и улыбнулась. Улыбка превратила ее в совершенно другого человека. Открытая, чудесная, теплая – не улыбка, а сама доброта и дружелюбие.

– Простите. Все звонят и звонят. Значит, хотите мне помочь?

Я уселся.

– Если смогу. – Неужели я говорю серьезно?

– Тогда наденьте что-нибудь попроще.

Я вымученно улыбнулся:

– Простите, я не виноват. Ваш дядюшка меня не предупредил.

Дженни кивнула:

– Он замечательный человек, но о мелочах не думает. – Отодвинувшись, она еще раз смерила меня внимательным взглядом. – Он все мне рассказал. Не вижу смысла юлить. Мне известно о вашей беде, и я вам сочувствую. Но у меня множество собственных проблем, и о чужих переживать некогда. Дядя Генри сказал, что вам нужно привести в порядок голову. Это ваша проблема, так что решать ее будете сами. – Она улыбнулась, положив ладони на истертый гроссбух. – Прошу, поймите меня правильно. В этом жутком городе есть чем заняться. И полно людей, которые нуждаются в поддержке. Мне требуется помощь, и у меня нет времени на сострадание.

– Я приехал помочь. – Как я ни старался, голос мой прозвучал негодующе. За кого она меня принимает? – Можете меня нагрузить.

– Говорите, приехали помочь? Что-то мне не верится, – заметила она.

– Да, именно так. Приехал помочь. Чем мне заняться?

Дженни достала из стола мятую пачку сигарет и предложила мне закурить.

Я вынул золотой портсигар – подарок от Сидни на мой прошлый день рождения. Обошелся в полторы тысячи долларов. Я гордился этим портсигаром. Он вызывал оторопь даже у некоторых моих клиентов. Специфическая вещица. Можно сказать, символ статуса.

– Покурим мои? – спросил я.

Дженни взглянула на блестящий портсигар, а потом снова на меня:

– Он и правда золотой?

– Этот? – Я повертел портсигар в руках, чтобы женщина как следует его рассмотрела. – Ах да, конечно.

– Но он же стоит бешеных денег.

Цементная пыль под воротничком сделалась чуть более шершавой.

– Полторы тысячи долларов. Это подарок. – Я протянул ей портсигар. – Угощайтесь.

– Нет, спасибо. – Выудив сигарету из мятой пачки, она с трудом отвела взгляд от портсигара. – Вы с ним поосторожнее. Могут украсть.

– А что, здесь воруют?

Кивнув, Дженни прикурила от золотой зажигалки. Ее мне подарил какой-то клиент.

– Полторы тысячи долларов? За такие деньги я могла бы целый месяц кормить десяток моих семей.

– У вас десять семей? – Я убрал портсигар в задний карман брюк. – Правда?

– У меня две тысячи пятьсот двадцать две семьи, – невозмутимо ответила Дженни.

Достав из выдвижного ящика план городских улиц, она положила его на потертый стол, прямо передо мной. Карта была расчерчена фломастером на пять секторов. Каждый сектор помечен своей цифрой.

– Чтобы вы понимали, во что ввязываетесь, – продолжила Дженни. – Сейчас все объясню.

Оказалось, в социальной службе работают пять человек. Каждый отвечает за свой сектор. Дженни достался худший. Взглянув на меня, она улыбнулась:

– Никто не хотел сюда соваться, поэтому пришлось взять на себя. Работаю здесь уже два года. Моя задача – помогать, но только если помощь действительно необходима. В моем распоряжении скудный фонд, но денег вечно не хватает. Хожу по семьям. Пишу отчеты. Данные из отчетов наносят на карту. – Она хлопнула ладонью по сектору номер пять. – Вот мой участок. Почти четыре тысячи человек, включая детей. Ну как, детей… после семи лет они уже детьми не считаются. Вот. – Карандаш переместился от сектора номер пять к границе города. – Здесь женская тюрьма штата Флорида. Место сложное: условия невыносимые, клиенты буйные. В основном сидят подолгу. Почти все – закоренелые преступницы. Посетителей туда стали пускать только три месяца назад, когда я убедила руководство, что смогу быть полезной.

Тут зазвонил телефон. Дженни снова переключилась на отрывистые «да» и «нет». Наконец она повесила трубку и как ни в чем не бывало продолжила:

– Я имею право взять одного помощника на общественных началах. Бывает, люди вызываются добровольно. Например, вы. Вам придется содержать картотеку в порядке, сидеть на телефоне, решать срочные вопросы, с которыми я не справлюсь самостоятельно, и печатать отчеты, если сможете разобрать мой почерк. Предупреждаю, он у меня отвратительный. По сути, будете моим заместителем, когда меня нет на месте.