Джеймс Чейз - Жизнь коротка

Гарри смущенно сел, чувствуя, как его бросило в жар, и Уингейт тут же расплылся в улыбке, похлопав его по плечу.

– Так держать, старина, – сказал он, садясь. – Поболтай с малышкой. Что-то голова разболелась. Извините меня. Развлеки ее, пока я вздремну. – Он вытер лицо носовым платком. – Сказать по правде, я слегка перебрал. Присмотри за ней, а я закрою глаза.

И он действительно закрыл глаза, покачиваясь на стуле так, словно в любую минуту мог отключиться.

Презрительно взглянув на толстяка, Клэр повернулась к нему спиной и оказалась лицом к лицу с Гарри.

– Прости, что так вышло, – тихо сказал Гарри. – Я не думал навязываться. Извини, что встрял. Я вовсе не собирался этого делать.

Она нетерпеливо пожала плечами:

– Все в порядке. Если этот старый дурак не придет в себя сию же секунду, я ухожу. – И она впилась глазами в барную стойку, словно это был единственный достойный ее внимания предмет.

Несмотря на скучающий, угрюмый вид девушки, Гарри все же считал ее восхитительной, и даже столь холодный прием не испортил ему удовольствия сидеть с ней за одним столиком.

– Могу я тебя чем-нибудь угостить? – спросил он, увидев, что ее стакан пуст.

– Нет, спасибо, – ответила Клэр, не глядя на него. – Нет необходимости поддерживать разговор, так что, пожалуйста, не старайся.

– Я и не собирался, – сказал Гарри, слегка рассердившись.

Несколько минут они сидели молча, пока Уингейт тихо похрапывал, покачиваясь на стуле.

Гарри изучал лицо девушки, пытаясь придумать, как пробиться сквозь это скучающее безразличие. Нелепо было сидеть с такой красавицей и ни о чем с ней не разговаривать. Его пристальный взгляд раздражал Клэр, и она резко обернулась, нахмурившись.

– Разве можно так пялиться? – вскинулась она. – Ты совсем не умеешь себя вести?

Гарри улыбнулся.

– Наверное, – сказал он. – Но знаешь, тобой стоит любоваться, а делать здесь все равно больше нечего.

– Ой, замолчи! – сердито ответила она и отвернулась.

Внезапно его осенило, и он тихо, словно размышляя вслух, произнес:

– «Она идет во всей красе – светла, как ночь ее страны. Вся глубь небес и звезды все в ее очах заключены» [3] Первые строчки стихотворения Дж. Г. Байрона «Она идет во всей красе». Перевод С. Я. Маршака. .

Клэр не пошевелилась, не повернулась, но вскоре он услышал сдерживаемый смех.

Ободренный этим, Гарри сказал:

– Не думаю, что мы когда-нибудь встретимся снова, поэтому ты, возможно, не будешь возражать, если я скажу, что ты самая красивая девушка из всех, кого я видел.

Клэр повернулась, чтобы посмотреть на него.

– Ты, должно быть, дурак, хуже того – дурак сентиментальный.

Но он заметил, что холодное, скучающее выражение в ее глазах уступило место легкой заинтересованности.

– Разве это так глупо – назвать тебя красивой? – спросил Гарри. – Ну и пусть, если это правда.

Она вгляделась в него внимательнее. Он относился к тем мужчинам, которые уже исчезли из ее жизни: бедный юноша с приятной, милой улыбкой и без привычного горячечного вожделения в глазах, не скрываемого с первых же минут знакомства. В отличие от окружавших Клэр паразитов мужского пола, одетых в пиджаки с подбитыми плечами и в крикливых галстуках, этот парень был одет довольно скромно. Она отметила, какие ясные у него глаза, какая чистая кожа и белые зубы, и почувствовала, что неприязнь уступила место симпатии.

– Как, ты говорил, тебя зовут? – спросила она.

– Гарри Рикс. А тебя?

Она нахмурилась, не зная, стоит ли называть свое имя, затем холодно произнесла:

– Думаю, это не твое дело, но раз уж тебе непременно надо знать, меня зовут Клэр Долан.

– Я так и думал, что у тебя должно быть какое-нибудь такое имя, – сказал Гарри, не упуская шанса снискать ее расположение. – Я одно время изучал значения имен. Ты слышала, что Клэр – это «яркая» и «знаменитая»?

Она сердито посмотрела на него:

– Кого ты пытаешься одурачить?

– Я не дурачу тебя, у меня дома есть книга. Я могу дать тебе, если хочешь.

– Не хочу, – оборвала она его.

Они помолчали, и затем он спросил:

– Ты здесь часто бываешь?

Клэр ответила отрицательно. Она действительно заходила сюда всего однажды – во время «Большого блица» [4] Германская бомбардировка Великобритании в 1940–1941 гг. . Заговорили о бомбардировках, и Гарри сказал, что, до того как пойти в армию, он участвовал в противовоздушной обороне и дежурил в убежище, которое располагалось всего в трехстах ярдах отсюда. Это была одна из причин, почему он сделался завсегдатаем «Герцога Веллингтона». Каждый вечер во время «Блица» он с товарищем заходил сюда выпить пива перед началом ночного дежурства.