Мария Синягина - Пути и средства

– Ваня, сколько тебе лет? – Виктория даже не успела подавить в себе желание задать этот вопрос, настолько увлеклась рассматриванием молодого человека и мыслями о его выражении лица.

– Сейчас ты удивишься, как впрочем, и все, когда речь про возраст заходит. Мне двадцать четыре, я в этом году закончил университет и поступаю в аспирантуру. Ну, признавайся, сколько ты мне дала на вид?

– Восемнадцать… Да что ж вы здесь, молодильных яблок все наелись?

– Ха, ты прям рекорды устанавливаешь, мне меньше девятнадцати никто не давал еще. Хотя, дело в одежде, наверное, я здесь совсем по-пацански одеваюсь.

Настало время Виктории рассмеяться. Она внимательнее стала смотреть на Ивана, но по-прежнему не видела в нем двадцатичетырехлетнего парня, уж очень светлым и по-хорошему наивным было выражение его лица.

Работа продолжалась, однако, ни одной находки у Виктории с Иваном так и не было.

– Здесь ничего нет, – пожаловалась Виктория напарнику.

– Есть, есть, просто надо поискать, что-то обязательно найдем, – успокоил ее Иван, – вот смотри, кусочек глиняного горшка, это, вероятно, венчик, – он подал Виктории осколок сосуда, судя по конфигурации, это было горлышко.

– Какой «венчик»? – не поняла Виктория. – При чем здесь «венчик»?

– «Венчик» – это ободок вокруг горлышка горшка или другого сосуда.

«Так, я уже запуталась в новых терминах», – подумала Виктория, и, чтобы немного систематизировать полученную информацию, начала повторять вслух.

– Венчик – это ободок горшка, культурный слой – это то, что мы копаем, место, где когда-то жили люди. Вот те перегородки между квадратами это…

– Бровка, – подсказал Иван.

– Точно, бровка. И еще материк – это дно раскопа, когда культурный слой уже закончился. Вроде все запомнила.

Иван работал быстро, Вика только и успевала перебирать землю, которую он аккуратными кучками складывал ей под ноги. Через некоторое время спина у девушки затекла, ей казалось, что разогнуться она уже не сможет никогда.

– Есть хочется, – пожаловалась она.

– Только же завтракали. Время десять, – сказал он, вытаскивая телефон. – Перекус часа через два будет, не раньше.

– Я вот не позавтракала. Хотела кофе попить, да тоже не получилось.

– Что так?

Этот мальчик намного моложе Вики, смотрел на нее насмешливо, даже немного по-отечески.

– Кружки у вас тут металлические, кипяток налила – она и нагрелась, а когда кружка остыла, остыл и кофе. Не люблю холодный пить, – пояснила она.

– Ладно, потерпи немного, на вот тебе конфетку, последняя, от сердца отрываю, – Ванечка протянул Вике карамельку в помятой обертке с таким видом, как будто только что вынес из воды утопающего, ну или, на худой конец, из огня погорельца.

Вика быстро сунула конфету в рот.

– Спасибо!

– А выходной будет, купишь себе кружку. Только в общую кучу не ставь – разобьют обязательно. Или себе заберут. Не украдут, конечно, но утром, когда захочешь кофе, ты ее не найдешь.

4

Вскоре раздался звонкий голосок, который вне всяких сомнений принадлежал рыжей Саше:

– Перекус! Перекус идет!

Вика встрепенулась – есть хотелось сильно, Ванина конфета только раззадорила аппетит. Следом за Сашей шли двое – Виталик, которого Павел назначил вторым дежурным и Гаврилыч. Виталик нес большую сумку, постоянно перекидывая ее из руки в руку – нести было неудобно. Гаврилыч нес компактный пакет, в котором легко угадывалась бутылка.

Археологи расселись вокруг разложенного на большой клеенке перекуса и стали с аппетитом поглощать бутерброды с рыбными консервами, запивая их водой из большого пластикового бидона, который молодые люди наполнили из родника недалеко от раскопа.

Гаврилыч ничего не ел. Он достал из пакета бутылку с мутной жидкостью и, посмотрев сквозь нее на солнце, произнес:

– Все-таки, хорошую синьку баба Марфа гонит!

– В деревне старушка живет, баба Марфа, она самогон на сливах настаивает. Крепкий, зараза, но вкусный, – тихо пояснил Виктории посмеивающийся Ванечка.

– Это что – в порядке вещей здесь, днем пить, да еще и посреди рабочего дня?

– Всякое бывает, – пожал плечами Иван.

Виктория ничего не ответила. Она молча жевала бутерброд и прикидывала, удобно ли будет взять еще один. Тем временем, Гаврилыч стал разливать напиток бабы Марфы по большим металлическим кружкам:

– Давайте по маленькой, для аппетита.

Свою кружку руководитель опустошил одним глотком, закусив при этом куском хлеба, отломленного от одного из бутербродов, и тут же налил себе вторую порцию.