Мария Синягина - Пути и средства

Павлу стало весело. Эта девочка ни к истории, ни к археологии не имеет никакого отношения, а вопросы задает по существу. Были у них деятели, которые за разговорами так увлеклись, что от культурного слоя еще полметра простой глины лопатами перекидали, пока их не остановили. А они все удивлялись, почему находок не встречают.

– Хороший вопрос, Виктория. Вы молодец. Давайте я опять начну с самого начала, так сказать, будем плясать от печки. Важно понимать, что такое культурный слой. Если говорить языком определений, это слой почвы, который имеет остатки жизнедеятельности человека. Иными словами, когда живет человек, он обустраивает свое жилище, работает в огороде, выкидывает мусор, что-то роняет или прячет специально. Все это постепенно присыпается землей – сразу не заметно, но мы же говорим о сотнях, а иногда даже тысячах лет. Так вот. Пласт земли, где есть следы человека – культурный слой, а то, что ниже уже нет. И это уже не археология. Дно раскопа – это материк. То есть, ситуацию, когда сняли весь культурный слой можно описать так: «дошли до материка».

«Как интересно, – про себя подумала Виктория, – и в то же время как сложно».

– А как я определю, где культурный слой, а где уже нет?

– Вы же не одна на раскопе будете, здесь Гаврилыч и я. Катя тоже разбирается. Вы, самое главное, спрашивать не бойтесь, а мы всегда поможем. Пойдемте, я дам вам все необходимое для работы и участок выделю.

Павел вручил Виктории штыковую лопату, совок и плотный пакет – для находок и огляделся.

– Катя, сделай этикетку на пакет, третий квадрат, пласт один.

– Зачем на пакет этикетка? У меня же он один, я не перепутаю.

– Вы, не перепутаете, а кто-то другой может. Представьте себе ситуацию, внезапно начинается дождь, мы, естественно, хватаем инвентарь, находки, в общем, спасаем свое добро. Приносим в лагерь и начинаем сортировать находки. Как в этом случае разобраться, какой пакет с какого квадрата, и какой это пласт, в конце концов.

– А почему это так важно? Мы же все равно знаем, что это находки с этого раскопа…

– На основании того, на каком слое были найдены эти артефакты, мы определяем дату.

Катя принесла листок на клейкой основе, и вручила его Виктории. На нем аккуратным почерком было написано ПрР К3П1.

– Что это значит? – заинтересовалась Вика. – Какие-то аббревиатуры…

– ПрР – это краткое название объекта, значит Приречье, К3 – квадрат три, а П1 – это номер пласта. Потом все находки из пакета вымоют, высушат и на каждую вещь нанесут эту же аббревиатуру – чтобы потом в хранилище их не перепутать.

– Как интересно, я раньше даже не думала, что существует столько тонкостей, – Вика аккуратно отлепила с этикетки слой, защищающий липкую сторону, и приклеила ее на пакет для находок.

– Не забывайте просить Катю, чтобы она делала этикетки, это ее епархия. Если место в пакете закончилось, или вы начали работать на новом квадрате, или просто за следующий пласт принялись – сразу к Кате за этикеткой. Все, дорогая Вика, я вас оставляю на третьем квадрате, работайте, землю вам Ваня будет выносить. Ваня, – крикнул он молодому светловолосому пареньку, – иди сюда, пока с Викторией будешь. Мы разметку сделаем, тогда пойдешь дерн сносить со всеми.

– Привет, – паренек подошел к Вике, – ну что, начнем?

– Да, только я в первый раз… так что вы мне подсказывайте, если что…

– Ой, только не на «вы», – запротестовал Ваня.

– Хорошо, и меня тоже на ты тогда называй. В общем, Ваня, ты мне говори, если что не так буду делать.

– Да не вопрос! – улыбнулся молодой археолог. – Давай пока я на штык встану, а ты перебирай землю, потом штык тебе отдам, а сам буду совком работать.

Вика посмотрела, как ловко он выхватил лопату у нее из рук, и начал вонзать ее в раскоп, и тоже принялась за дело. Девушка старательно перебирала землю, которую выкапывал светловолосый Ванечка, но ничего пока не находила. Украдкой она посматривала на своего напарника.

На вид ему лет восемнадцать. Он был по-мальчишески худощав и очень симпатичен: лицо сохраняло какую-то детскую нежность. Светлые волосы то и дело спадали, и он их постоянно поправлял. Глаза были по-ребячески распахнуты, так что лицо, несмотря на челку, которая так и норовила закрыть добрую его половину, казалось очень открытым.

«Интересно, – подумала Виктория, – как изменится это милое личико лет через пять, когда его обладатель наберется и жизненного опыта, и проблем, наверное, хлебнет. Ожесточаться ли глаза? Станет ли их выражение более неприступным или даже вызывающим…»