Сергей Михайлов - Крысиные бега

Сказать, что папка жгла мне пальцы, было бы ничего не сказать. Папка жгла мне душу. Прожигала в ней большущую чёрную дыру, в которую затягивало меня всего целиком. Я внезапно почувствовал на себе бремя огромной ответственности, ответственности за судьбы страны, судьбы мира (да простится мне этот пафос, но именно это я в тот момент и чувствовал). Если папка попадёт не в те руки, разразится вселенская катастрофа. Эта мысль сразу породила в моей голове вопрос: а должна ли она вообще попасть в чьи-нибудь руки? Я вспомнил предсмертное поручение майора Куценко: он просил передать папку неизвестному человеку, которому безгранично доверял. Наверное, это как раз были те руки. Покойному майору я почему-то верил, интуитивно чувствуя, что он действовал в верном направлении. Поэтому я сделаю то, что обещал отважному чекисту за пять минут до его смерти: передам папку нужному человеку. Но сначала я должен сделать то, зачем пришёл в этот вонючий подъезд, и выполнить часть задуманного ранее плана.

Я вынул мобильный телефон. Этот аппарат я купил совсем недавно, под Новый год (сделал себе такой подарочек), и был безмерно счастлив, когда наконец стал его владельцем. Я давно уже искал аппарат с нужными мне параметрами и набором функций. Компании-производители и торговая сеть, следуя массовому спросу и веяниям моды, предлагали покупателям десятки и сотни моделей навороченных игрушек, но моему взыскательному вкусу удовлетворить не могли. А нужно-то мне было всего ничего: помимо обычного телефона, аппарат должен был содержать приличную цифровую фотокамеру с достойным разрешением и возможность работы с электронной почтой. И чтобы ничего лишнего: никакой там суперполифонии, никаких MP3 и прочих детско-юношеских наворотов. Мне, наконец, повезло, я нашёл именно тот мобильник, который искал. (Во избежание обвинений в рекламе конкретной продукции, называть наименование фирмы-производителя и торговой марки приобретённого мною аппарата я воздержусь).

Итак, я вынул мобильник и в течение получаса скрупулёзно снимал содержимое папки, листок за листком, документ за документом, фото за фото. И тут же оправлял полученные графические файлы по е-мейл на адрес моего домашнего компьютера. Завершив операцию, я очистил память мобильника от последних снимков, вновь собрал бумаги в папку и с чувством выполненного долга покинул гостеприимный парадняк.

Выйди я на десять секунд раньше, не пришлось бы мне писать сейчас эти строки. Едва я спустился на первый этаж и приготовился было толкнуть парадную дверь, чтобы выбраться на свежий воздух, как сквозь грязное дверное стекло в глаза мне ударил сноп яркого света. Я машинально присел и шарахнулся в угол подъездного предбанника. Луч света прошёлся по подъезду, высвечивая его внутренности, и переместился вправо.

Фары! Кто-то обшаривает местность, освещая двор фарами автомобиля. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто это мог быть. Досчитав до пяти, я осторожно выглянул из своего укрытия. Так и есть! Чёрный джип медленно катил по тёмному пустынному двору, освещая светом мощных фар самые дальние его закоулки. Если они обнаружат меня с этой папкой, я пропал.

Вскоре джип скрылся за углом пятиэтажки. Я перевёл дух. Слава Богу, пронесло! Значит, братской могилы (с майором Куценко и моей старушкой «семёркой») они не обнаружили. И в ближайшее время вряд ли обнаружат: судя по траектории их движения, они удалялись от того места. Что ж, выходит, у меня есть приличная фора. Я выбрался наружу и торопливо зашагал в противоположную от джипа сторону.

Вскоре я вышел на оживлённую улицу и смешался с толпой прохожих. Сейчас моей целью было ближайшее метро – и домой. Но до метро я не добрался. Неожиданная мысль внесла существенные коррективы в мои планы. И, как выяснилось, в весь ход дальнейших событий.

Я остановился, порылся в карманах и достал записную книжку. Какое-то время изучал её и наконец нашёл то, что искал.

Олег Киселёв, мой старый армейский товарищ. Он жил в двух кварталах отсюда.

Дверь открыли лишь на третий звонок. Я узнал его сразу, хотя с тех пор, как мы месили дорожную грязь под Аргуном, минуло уже десять лет. Он был на пять лет моложе меня, и тогда, в девяносто пятом, был совсем ещё желторотым юнцом-срочником. Но уже тогда рассудительности и здравого смысла ему было не занимать. Несмотря на разницу в положении – он был сержантом, я – лейтенантом и его командиром, – между нами сложились какие-то особые доверительные отношения. Случалось, я прислушивался к его советам, всегда дельным и толковым, а пару раз его советы спасали меня от опрометчивых поступков, о которых мне потом пришлось бы жалеть. Своего рода, ангел-хранитель.