Сергей Михайлов - Крысиные бега

Олег налил ещё стопарик и в одиночку выпил. Волнуется, парень. Видно, прикипел он к Сашку всей душой.

– Извини, лейтенант, что тебе не налил, – спохватился он. – В горле что-то запершило. Так вот, прочитал я его поэму. Потом ещё раз. Ты знаешь, лейтенант, такого в книжках не пишут. История жуткая. Да суди сам. – Он выдержал небольшую паузу. – В две тысячи третьем парень попал в Чечню, на срочную. Служил в спецназе, где-то под Грозным. Прошёл хорошую подготовку, владеет навыками рукопашного боя, да и силёнкой Бог не обидел. Рядом с их расположением блокпост был оборудован, там «вэвэшники» стояли. На День артиллериста пригласили они к себе наших орлов, праздник как следует отметить. Водки где-то палёной надыбали, бочонок местного коньяка прикатили, да и наши армейские не с пустыми руками пришли. Словом, гульнули по полной программе, перепились все вусмерть. Потом поцапались по какой-то мелочи, слово за слово, до драки дело дошло. Бились крепко, хорошо хоть не перестреляли друг друга. Наш тоже махался будь здоров, марку армейского спецназа держал. А потом провал. Говорили после, кто-то металлической трубой ему по затылку приложил, со всего маху. Парень с катушек. Двое суток в подвале каком-то провалялся, потом те же «вованы» его и нашли. Думали, помер, перетрусили страшно. Но парень живучим оказался, как выжил, одному Богу известно, другой бы на его месте давно коньки отбросил. Переправили в медсанчасть, там врач местный, как глянул, говорят, на нашего Сашка, так целый час трёхэтажным матом крыл всех и вся. Врач-то толковый оказался, на войне не первый день, всякого навидался, но такого бардака… Словом, подлатал малость нашего бедолагу и лично в Ханкалу отвёз. Там Сашок на глаза представителю комитета солдатских матерей попался. Женщина боевой оказалась, добилась от руководства, чтобы первым же бортом в Моздок отправили. Сама же его и сопроводила. У самой сын, рассказывала, в плену чеченском сгинул, ищет теперь вот по всей грёбаной Ичкерии. В Моздоке в госпиталь поместила. А черед два месяца Сашка нашего выпихнули на улицу, с диагнозом «шизофрения». Ни документов, ни денег, не приличной одежды – ничего, одна только справка с заключением врача. Иди куда хочешь. Хорошо хоть, подлечили его немного, на своих ногах передвигаться мог, хоть и с трудом. Какие-то двигательные центры оказались у него задеты, а тут ещё и речь отнялась, изъясняться толком не может. Все на него как на юродивого смотрят, стороной обходят, никому дела до него нет. Как на бойню посылать, так они первые, а как парня сломали, так морды воротят. Уроды!.. И побрёл наш Сашка сам не зная куда, прочь из города. Видно, в тот момент плохо ещё соображал, что с ним происходит, всё как в тумане для него было – и перед глазами туман, и в башке туман. Сколько он так шёл, не помнит. Может, сутки, а может, и трое. Машины мимо него по шоссе снуют, но ни одна тварь не останавливается. И знаешь, кто его в конце концов подобрал? Духи на «волжанке», из местных, причём духи реальные. Отвезли в Пятигорск, билет до Москвы купили, на поезд посадили, денег на дорогу дали – и отправили. Вот тебе и духи. Свои пинка под зад дали, а эти, кого мы врагами считаем, людьми оказались, помогли. Жизнь всё-таки чертовски сложная штука, лейтенант. Давай, что ль, дёрнем ещё по одной?

Я молча разлил. Мы выпили.

– Вот так он до первопрестольной и добрался. Здоровье уже здесь, в Москве, восстановил, почти полностью. Сам, без всяких там докторов. А спасли его молодость, уникальная живучесть, большой запас жизненных сил и могучий организм. Немота вот только не прошла, да двигается он несколько странно, зато силы былые вернулись, качества бойцовские, профессиональные навыки. Да и с головой у него всё в норме, можешь мне поверить. Если бы мне позволили вынести врачебный вердикт, я бы сказал только одно: адекватен. Проблема в другом: если его найдут, за дезертира запросто сочтут – ведь документы его в части остались, никто его со службы не отпускал. До сих пор, небось, в «сочах» значится, а это, согласись, трибунал. Вот потому и держу его на полулегальном положении, от греха подальше. И знаешь что ещё. – Он понизил голос. – После того удара по голове что-то там у него в мозгах включилось, что у обычного человека выключено: он стал чувствовать приближение опасности. Ведь давно уже известно, что травма головы может пробудить в человеке экстрасенсорные способности. Здесь как раз тот случай. Вот он сейчас спит без задних ног, – Олег кивнул на верхнюю полку, где безмятежно похрапывал Сашок, – но стоит только замаячить какой-либо опасности, неважно какой, он тут же будет на ногах, уж извини за каламбур. Так что можешь, лейтенант, расслабиться: пока Сашок спит, нам ничего не грозит. Такой вот парадокс.