Ли Чайлд: Джек Ричер, или Заставь меня

В длинных историях, которые рассказывают у костра, всегда происходит короткий обмен репликами. Потому что плохому парню нужно объяснить, почему он должен умереть.

Ричер молчал.

Однако заговорил мужчина в джинсах:

– Вы же должны понимать, что их жизни были закончены. Они сами не хотели жить дальше. Сами приняли такое решение. Перестали существовать. И я мог их использовать. Они получали то, что хотели. В конце.

– Не думаю, что они получали то, что хотели. Не такой была их заветная цель.

– Всего лишь час или два. В самом конце. А для них – даже после него. Они приняли решение.

– И сколько часов прошло, прежде чем мужчина умер от голода? Или это была женщина?

Мужчина не ответил.

– Один практический вопрос, – сказал Ричер.

Мужчина поднял голову.

– Где тела?

Мужчина не ответил. Но оглянулся назад. Рефлекторно. Невольно.

– Тогда зачем было хоронить Кивера? – спросил Джек.

– В тот день свиньи уже поели.

Ричер промолчал.

– Это был эксклюзивный заказ из Японии. Превосходная пара. Я лишь удовлетворял нужды других людей. Вы не можете винить меня за чужие вкусы.

Ричер не ответил.

Руки мужчины опустились на дюйм. Он хотел расслабить плечи и шею, чтобы иметь возможность жестикулировать, упрашивать и объяснять. Для торговли и новых предложений. Все преступники, которых Ричер знал, так делали. До самого конца. Они верили, что сумеют спасти свою шкуру.

Чан подняла автомат. Ричер смотрел на нее. Черные волосы свободно рассыпаны по плечам. Темные живые глаза, но сейчас один из них закрыт, другой она не сводит с мушки. Тонкая игла внутри кольца.

– Это за Кивера, – сказала Мишель.

Плохому парню нужно знать.

– На его месте могла оказаться я, – добавила она.

И коснулась спускового крючка. Двадцать футов. Мгновенно. Чан попала в горло. Цельнометаллическая оболочка, пуля прошла насквозь. Она упадет где-то в пшенице, и ее никогда не найдут. Земля будет перепахана, пуля потеряется и будет забыта, а потом начнется разложение на элементарные элементы – свинец и медь, – и они станут частью планеты, вернутся к исходному состоянию.

Мужчина захрипел, закашлялся, как туберкулезный больной, из раны фонтаном брызнула кровь. Секунду он еще стоял – обычный парень, опирающийся на ограду, а потом его тело расслабилось, и он рухнул на землю, разбросав в стороны руки, ноги и уложенные волосы.

– Куда ты целилась? – спросил Ричер.

– В центр масс, – ответила Чан.

Джек улыбнулся.

– Центр масс лучше всего, – сказал он.

Затем прошел двадцать футов, схватил мужчину за ворот и заднюю часть ремня и одним быстрым движением перебросил внутрь загона.

Свиньи помчались к ограде.

Они не хотели возвращаться в город на машине, на которой приехали четверо парней, поэтому забрались на экскаватор – Уэствуд за рулем, Ричер и Чан у него за спиной, голова к голове. На этот раз они выбрали проселочную дорогу. Длинный путь, но более удобный. Они остановились на парковке у магазина, и продавец вышел осмотреть экскаватор. На нем остались следы раздавленной пшеницы и грязь, на боку царапины. На переднем ковше углубление от пули. Экскаватор больше не был новым. Ну, не совсем новым. Ричер отдал хозяину пять тысяч из оставшихся денег. Пришло махом, ушло прахом.

Потом они пересекли площадь. На солнце было тепло. Мальчишка швырял мячик в стенку и бил по отскакивающему мячу палкой. Тот самый, которого они видели раньше. Они зашли в офис мотеля, и Уэствуд снял сразу несколько номеров – для себя и фотографов, а также для ассистентов и стажеров. За столиком сидела молодая девушка. В таком возрасте обычно начинают посещать колледж. Она работала быстро и эффективно. И была веселой и неунывающей.

– Почему город называется Материнский Приют? – спросил Ричер.

– Я не должна говорить, – ответила она.

– Почему?

– Фермерам не нравится. Они постарались сделать все, чтобы люди забыли.

– Я не расскажу им, что вы открыли мне их секрет.

– Это искаженное старое имя индейцев арапахо. Одно слово, но оно звучит как два. И означает место, где растут плохие вещи.

Уэствуд отдал Чан ключ от своей взятой напрокат машины и попрощался. Ричер дошел с Чан до кафе, где был припаркован красный «Форд».

– Ты направлялся в Чикаго, – сказала она.

– Да, так и было, – ответил Ричер.

– Ты хотел добраться туда до наступления холодов.

– Хорошая идея, когда речь идет о Чикаго.

– Ты мог бы сесть на семичасовой поезд. Поужинать в кафе. Проспать весь день на солнце. В шезлонге. Я видела тебя в самый первый день.