Ли Чайлд: Джек Ричер, или Заставь меня

– Мы можем достать их отсюда?

– Мы можем потратить одну обойму, чтобы заставить их на минуту прекратить стрельбу. А потом добежать до переднего угла видеостудии.

– И что дальше? Красться от угла к углу? От переднего к заднему? Это очень долго. Дом имеет прямоугольную форму. Как и большинство домов.

– Морская пехота прошла бы через заднюю стену. Именно для этого нужно противотанковое оружие.

– А что будем делать мы?

– Мы рискнем. Подождем, когда они начнут менять обоймы.

– Это недостаточно надежный план, – сказала Чан.

– Достаточно надежный план тебе не понравился бы.

– Ты извиняешься?

– Именно.

– А каков достаточно надежный план?

У него болела голова.

– Договор с дьяволом. Он дает гарантию на одного, и только на одного. Другой парень побежит. Кроме того, все это будет не слишком приятно.

Ричер начал стрелять первым, потому что Чан бегала быстрее. Он встал между открытыми дверьми, прицелился в дальний левый угол студии и выпустил две трети магазина, потратив менее двух секунд. Но это заставило их спрятаться. Затем Чан выпустила всю обойму – две полные секунды, – и Ричер побежал к ближайшему переднему углу студии, где сменил обойму и тут же всю ее расстрелял, направив автомат вдоль здания, от угла к углу, пока Чан не подбежала к нему и не прижалась к стене. Она тяжело дышала.

– Готова? – спросил он.

Мишель не ответила.

Они проскользнули в дверь студии. Вестибюль. Запах. Маленькая кухня с кружками и бутылками воды.

Они ждали.

Потом послышался шум, и один из стрелявших выкатился из-за угла. Как в фильме про морскую пехоту.

Они ждали.

Раздался выстрел, направленный в пустой и теперь такой далекий домик. Может быть, он попал в цель, может, нет. В любом случае Ричер высунулся из двери студии и тут же выпустил половину обоймы в ответ. Сейчас было не до тонкостей. Но самое время для послания.

Ваш противник уже в доме.

Там, где весь ваш бизнес.

Ричер и Чан отступили в глубину, миновали ванную комнату, вешалку с передниками и прошли через заднюю дверь. Свет все еще горел. Женщина в белом оставалась на прежнем месте. Она не шевелилась. Они стояли, глядя в сторону, как оператор, который повернулся, чтобы ответить на вопрос.

Они ждали.

Теперь охотники превратились в дичь. А те, кто прежде был дичью, загнали их в бутылочное горлышко. Им придется выйти по одному в освещенный узкий коридор. Как попарно подняться по лестнице мотеля. Здравый смысл говорил, что этого делать нельзя. Ни в коем случае. Но им придется. Они должны. Это их территория. И все еще их будущее. Все преступники, которых знал Ричер – мошенники, воры, убийцы и предатели, – до самого конца верили, что у них появится шанс уйти от ответственности; значит, необходимо хоть что-то спасти. Никто не хочет начинать с нуля. Эти парни могли сохранить бо́льшую часть своих ресурсов. И оборудование. Ричер не сомневался, что камеры высокой точности стоят дорого.

Поэтому один из них обязательно выйдет в коридор. Но только один. Неожиданная концовка возможна лишь однажды.

Они ждали.

Человеческая природа.

Появился свиновод. Большие руки, широкие плечи, одежда покрыта грязью. Изо всех сил прижимаясь к стене, он осторожно высунулся из-за угла, никаких далеко идущих планов – лишь один быстрый взгляд, – и ничего не увидел. Ну, может быть, плечо. Или нос. Он выглянул еще раз, немного дальше, высунувшись на дюйм.

Ричер выстрелил ему в лоб. Мягчайшее прикосновение к спусковому крючку, короткий стежок. Игра закончена. Напарник свиновода все слышал и побежал. Он остался один. Его внезапно охватил первобытный страх, и появилась возможность действовать в полном соответствии с ним. Свидетелей не осталось.

В военных кругах всегда уважали агрессивное преследование, к тому же любой повод покинуть комнату был хорош, поэтому Ричер побежал, и Чан последовала за ним.

Они перепрыгнули через свиновода, выскочили из дверей студии и свернули налево, в сторону задней части дома и подъездной дорожки. Именно туда он должен был побежать. Обязательно. Человеческая природа. Спасение. Единственный выход. Потому что со всех сторон его окружала пшеница.

Они увидели его в шестидесяти футах впереди; он бежал, оглядываясь назад, зажав в одной руке «М16», другая оставалась пустой. Коренастый мужчина с красным лицом, длинными волнистыми, тщательно уложенными волосами и в джинсах, которые казались накрахмаленными. Оказавшись возле подъездной дорожки, он обернулся. Они свернули к дому. Парень оставался совсем один на открытом пространстве. У него за спиной находился загон для свиней, а дальше – лишь пшеница, до самого Миссури. Подъездная дорожка была справа. Двадцать миль до Материнского Приюта.