Элмор Леонард - Небеса подождут

Когда забил фонтан на "Эмме-1", благослови ее Бог, Орис перебрался из пансиона, в котором снимал комнату, в отель "Сент-Джеймс" в Сепульпе. Он пробурил "Эмму-2", дождался, когда из скважины забьет нефть, и только потом позвонил Дорис.

– Солнышко, угадай, что случилось? – тихо спросил он.

Дорис ответила:

– Если и последние скважины сухие, я от тебя ухожу. Я уеду, а с детьми побудет мама. Они и так на ней, мама балует их до черта. Говорит, Эмма будет нервной, потому что я не умею с ней обращаться, мне не хватает терпения. Откуда же мне взять терпение, если она постоянно висит у меня на шее? Знаешь, как она разговаривает с Эммой? "Соси, маленькая сучка!" Вот как она ее называет. "Соси больше, ори громче!"

– Солнышко, послушай меня, – попросил Орис. – За время нашего разговора мы разбогатели еще на несколько долларов.

Дорис собиралась многое высказать мужу, но в тот момент она как раз переводила дух и расслышала его слова. Она выросла на ферме и всю жизнь была худая, но жилистая и не боялась работы; у нее было хорошенькое личико, ровные белые зубы. Дорис читала иллюстрированные журналы и почтительно относилась к мужу. По субботам брила его, подстригала ему волосы и вислые усы. Потом брила себе ноги и подмышки, а он неотрывно смотрел на нее, все сильнее распаляясь, и кривил в улыбке губы. Сейчас Дорис было тридцать четыре года. Муж-бурильщик был старше ее на десять лет. По субботам они мылись: готовились к очередной неделе грязной работы. Она еще не выплеснула злость до конца и успела добавить:

– Скоро пять лет, как ты не видел Джека!

– Я приезжал домой на Рождество.

– Два раза по два дня за пять лет. Он настоящий разбойник, дьявол в коротких штанишках. Мне не удается с ним справиться. Эмма... ее ты видел только на фотографиях. А мама сводит меня с ума. Если ты сейчас же не пришлешь денег на билеты на поезд, я от тебя уйду. Можешь приехать и забрать детей, которых ты даже не знаешь.

Когда Дорис высказалась до конца, до нее вдруг дошло.

– Так мы богаты?

– Девятьсот баррелей в день из двух скважин, – ответил Орис, – а мы собираемся бурить еще. "Эмму-2" пришлось рвать динамитом, нам попалась скальная порода. Когда забил фонтан, вышку чуть не снесло. Я нанял человека, который строит для меня нефтехранилища... Ну как? Тебе полегчало?

Ей полегчало, но злость еще не улеглась, и Дорис сказала:

– Джеку нужна отцовская твердая рука. Меня он совершенно не слушается.

– Солнышко, – вздохнул Орис, – придется тебе потерпеть еще чуть-чуть. Я купил нам дом на южной окраине Талсы; там живут все нефтяные магнаты. Месяц-другой, и жилище будет готово.

Дорис уточнила, почему нельзя въехать сейчас же.

– Прежний владелец разорился. От него ушла вторая жена, и он застрелился прямо в спальне. Я велел все там перекрасить. Прежние владельцы любили вечеринки и бог знает что творили. Понимаешь, солнышко, дом выставили на аукцион, и я выкупил его за двадцать пять тысяч наличными.

Дорис в жизни не видела дома, который стоил бы двадцать пять тысяч долларов, и спросила, какой он.

– Построен восемь лет назад, – ответил Орис, – дом в греческом стиле.

– Я не отличу дома в греческом стиле от индейского типи, – вздохнула жена.

Он объяснил, что по фасаду идут колонны – называются дорические, – они поддерживают портик, но Дорис все равно ничего не поняла.

Орис рассказал: в доме есть столовая, в ней свободно разместятся человек двадцать. Жена представила себе наемных работников, которые полдничают перед выходом в поле. Сказал, что в доме пять спален, четыре ванных, зимний сад, комната для прислуги, гараж на три машины, большая кухня с ледником, в котором имеется семь дверей, и бассейн на заднем дворе...

– Да, совсем забыл, – спохватился Орис, – еще есть каток для роликов на третьем этаже!

На другом конце линии повисло молчание.

– Солнышко! – неуверенно позвал Орис.

Дорис ответила:

– Знаешь, я никогда в жизни не каталась на роликах!

Летом 1916 года Белмонты переехали в особняк. Орис не знал, как поступить со своей подружкой Нэнси Полис, официанткой из ресторана Харви в Сепульпе. Ему казалось, что сейчас, когда он поселился в Талсе, им не стоит больше встречаться, но всякий раз, стоило заговорить о разрыве, Нэнси рыдала, злилась и была совсем не похожа на прельстившую его веселую "девушку Харви". Чтобы не мучиться, он купил ей дом, и она стала сдавать комнаты жильцам.

Однажды воскресным сентябрьским утром Орис с женой завтракали в патио. Дети резвились в бассейне.