Елена Саулите - Здравствуй, труп

– Он силой меня хотел, папа… Я плакала, кричала, сопротивлялась, все бесполезно. Тогда не знаю как, но я… я дотянулась до пепельницы, она на пол упала, когда мы боролись. Дотянулась, а она тяжеленная, из какого-то камня. Ухватила ее и что было сил ударила по голове, попала в висок. Потом еще раз ударила и еще. Колотила, как безумная. Остановиться не могла. Била, била… Пока он не захрипел. Теперь он там. На полу. Мертвый, – Лиза замолчала.

– Зачем ты устроил меня туда, папа? – с неожиданной яростью выкрикнула она. – Зачем? Все наши беды от него, – она обхватила руками голову и снова заплакала, тихо, горестно, тоненько поскуливая, размазывая слезы по щекам.

Павел окаменел, когда Лиза ворвалась в кабинет, ему показалось, что она пьяна, дочь странно двигалась, шаталась, натыкалась на мебель, стены, бормотала несуразное. Теперь, когда она рассказала ему все, он обомлел, странная слабость разлилась по всему телу, и, что отвратительно, он испытывал подлую радость при мысли, что Андрона больше нет. Дочь, плоть от плоти его, расквиталась с обокравшим их подонком! И что теперь такое господин Андраник Левонович Каспаров? Окровавленный мешок костей и дерьма, валяющийся на полу собственного офиса. Все семь лет, которые Павел провел в борьбе за выживание, он вынашивал планы мести. Человек трудившийся, рисковавший – а в начале девяностых любой бизнес был сопряжен с громадной опасностью, – лелеявший амбиции и успевший вкусить плод от их реализации, так вот, этот самый человек оказывается преданным, ограбленным и выброшенным на помойку, как клочок использованной туалетной бумаги. И кем? Лучшим другом! Подло. Мерзко. О, как черно и страшно в душе отверженного! Павел строил планы мести, один фантастичнее другого: то он переезжал Каспарова автомобилем и победно оглядывался на распластанное на дороге, окровавленное тело врага; то яростно душил негодяя, наслаждаясь хрустом ломающегося основания черепа; то разряжал в предателя пистолет, когда ничего не подозревавший Андрон выходил из дверей собственного особняка, и Павел жадно смотрел на искаженное мукой, смертельно бледное лицо и содрогающееся в предсмертных конвульсиях тело гада; то… Так можно продолжать до бесконечности. Чего только не передумал Павел за семь лет! Но дальше жестоких игр воспаленного воображения дело не заходило. Потому что Павел – слабак и трус! Ссыкло. Но правосудие свершилось! Возмездие настигло предателя! Андрона нет, он заплатил за все. Господь услышал его, Павла, мысли! И поквитался с подонком. Но как страшно… ведь это сделала его, Павла, дочь.

«Это я во всем виноват! Мечтал о мести, а решиться не мог. Вот высшие силы и решили за меня. Выполнили заказ. Руками Лизочки выполнили. Значит, это я, сам того не желая, Лизу подставил. Дурак! Дерьмо!» – внезапно осенившая догадка обдала его могильным холодом, волосы на голове зашевелились. До сего момента Павел был убежденным атеистом, воспитанным на коммунистических идеалах, он не верил ни в Бога, ни в черта. Это Маринка с наступлением перестройки побежала в церковь и с тех пор оттуда не вылезала: говела, причащалась, исповедовалась, он же только посмеивался над внезапно напавшей на нее набожностью. Теперь Павел, потрясенный неожиданной догадкой, испугался.

– Господи, – потерянно произнес он вслух. – Господи, что же теперь делать?

– Не знаю, – вяло откликнулась Лиза и снова всхлипнула.

Мозг Павла заработал в аварийном режиме, ему казалось, что он слышит сухое потрескивание возбужденных нейронов под черепной коробкой, давление подскочило, тяжелый мутный туман в голове мешал соображать, невыносимо ломило затылок. Павел встал, налил два бокала коньяку – себе и дочери. Разом опрокинул свой, другой протянул Лизе, она послушно выпила, резко закашлялась, и ее бурно вырвало. Павел шепотом отругал себя за глупость, взял дочь на руки, бережно перенес на диван, накрыл пледом и аккуратно вытер пол старой рубашкой. Лиза лежала недвижно, молча вглядываясь в окружающий мрак.

«Он, Павел, должен вытащить дочь из этого кошмара. Нужно защитить семью», – мысли скакали, путались, обрывались. Выход не находился. А он должен, обязан его найти. Ради дочерей – Лизы, Варюшки. При мысли о Варюшке его прошиб холодный пот. Сестра в тюрьме! Нет, ребенок должен расти счастливо и спокойно. Он за свою младшую жизнь отдаст, не задумываясь. И тут он вспомнил о Сабине! Вот кто ему поможет.

«Так, что следует предпринять? Первое – уничтожить улики на месте преступления, потом – вывезти труп и спрятать. Тогда Лиза будет в безопасности», – нащупав выход, он немного успокоился, подошел к дочери и осторожно тронул за плечо: