Елена Саулите - Здравствуй, труп

– Умная ты девушка, Елизавета. Справляешься. Глядишь, и компаньонкой тебя сделаю. У отца не заладилось, а у тебя, похоже, получится.

Каспаров вышел, а Лиза никак не могла заставить себя сосредоточиться на отчете, слова патрона не шли из головы, она отложила бумаги и подошла к окну. На улице валил сильный снег, машины на парковке замело, а он все падал и падал, мягко и неслышно накрывая деревья, дома, улицы и переулки бескрайним белым покрывалом.

«Будто саваном», – промелькнуло в голове. Провинцию Лиза терпеть не могла, задыхалась здесь, как в болоте. После пяти лет бесшабашного студенчества и пестрой столичной жизни Рузавин с его покосившимися домишками, серыми хрущевками, узкими улочками и водяными колонками, до сих пор торчавшими в центре города, представлялся ей могильником. «И почему Каспаров до сих пор не в Москве? – недоумевала она. – Хотя богатые сейчас предпочитают жить на лоне природы. Вон он какой дворец в “Красном Поле” себе отгрохал!» От нелюбви к родному городу мысли вновь вернулись к боссу.

Лиза колебалась. Она не знала, радоваться ли ей тому, что сказал Андрон, или тревожиться? Его неожиданная похвала смутила ее и раздосадовала. В конце концов она пришла к выводу, что следует отпустить ситуацию, но на всякий случай быть начеку. Милость сильных мира сего в любой момент может обратиться в ненависть. Надежнее иметь ровные деловые отношения. Да вот только не складывались у нее с Каспаровым ровные и деловые.

Он был умен, красив, обаятелен, элегантен, этот Каспаров. Лиза невольно сравнивала его с отцом, ведь они ровесники. Но отец в свои пятьдесят три выглядел на все шестьдесят, часто жаловался на здоровье, выглядел бесконечно уставшим и несчастным. По сравнению с выхоленным шефом – просто развалина. Она всегда чувствовала обиду за него и неприязнь к этому ухоженному, наглому, успешному самцу, бравшему от жизни все или почти все. Но вот незадача! После сегодняшнего разговора эта обида как-то потускнела. В голове зароились предательские мысли: «А, может, отец в своих проблемах сам и виноват?»

С детства она часто помнила его пьяным, он не был буйным, никого не обижал, просто каждый вечер возвращался домой «чуть тепленьким», как выражалась мама, и падал спать. Лиза, можно сказать, познакомилась с собственным отцом лишь шесть лет назад, когда после разрыва с Каспаровым и годичного финального запоя он бросил наконец пить – и обнаружил, что у него есть жена и дочери. Печально. Может, не такой уж он и мерзавец, этот Каспаров? Ощутив резкую перемену в отношении к патрону, Лиза растерялась. Она так привыкла ненавидеть и винить его во всех бедах, и вдруг…

«Нет! Это он довел отца до беспробудного пьянства. Предал, обокрал, практически уничтожил. Ненавижу!» – искусственно распаляла она себя, наблюдая за садящимся в блестящий новенький «порше» Каспаровым. Но мысли, прежде приводившие ее в ярость, теперь казались пафосными и неубедительными. Андрон, будто почувствовав ее взгляд, взглянул наверх, заметил стоявшую у окна Лизу, тепло улыбнулся и приветственно махнул рукой. Девушка смутилась и резко отпрянула, торопливо закрыла жалюзи и с отчаянно бьющимся сердцем вернулась к компьютеру.

«Довериться бывшему врагу? Вот так сразу? – Лиза и не заметила, что мысленно назвала Андрона “бывшим врагом”, то есть с той самой минуты он перестал быть Волан-де-Мортом и превратился в обычного человека. – Нет, торопиться не стоит. Надо спокойно все взвесить», – заключила она и принялась печатать приказ об увольнении начальника рекламного отдела Лисовской. Каспаров с бездельниками не церемонился.

И все же поведение Андрона не могло не тронуть девичье сердце, Лиза оттаяла, потеплела.

– А сегодня, – дрожащим голосом рассказывала она отцу. – Сегодня он с самого утра был на взводе. В шесть часов сказал, что уезжает домой, а завтра едет в Москву заключать контракт с японской Takeda. Сказал, что в перспективе мы станем их официальными дилерами, выйдем на международный рынок. И приказал срочно подготовить финансовую отчетность. К утру я должна была ее предоставить. Посадил меня в свой кабинет, разрешил пользоваться компьютером, потому что база данных компании хранится под секретным паролем только у него, и уехал…

Лиза примолкла, неподвижно уставившись в темноту, Павел осторожно погладил руку дочери и попросил:

– Ну, что же дальше, деточка? Рассказывай.

– Дальше страшно, – Лиза резко подняла голову, глаза ее лихорадочно блестели, она больше не плакала. – В половине одиннадцатого Каспаров неожиданно вернулся, вошел в кабинет и запер дверь на ключ. Глаза дикие, странный, дерганый. Может, выпил. Подошел ко мне, начал приставать с поцелуями. Я оттолкнула его, он схватил за плечи и повалил на пол, рычал, как зверь, матерился, потом стал сдирать с меня одежду, платье разодрал… – Лиза поежилась и показала шею. Ворот платья был оторван и болтался на чудом уцелевшей пуговице.