Наталия Кина - Черновик

– Просто не делай того, что действительно нехорошо и неправильно, – с затаенной, зажатой в голосе болью продолжала Даша. – Живи спокойно, учись. Ты вроде на плавание хотела записаться? Ты сама мне тогда говорила. Зачем вот это вот все?! Я не понимаю!

До боли закусив губу, Даша закрыла глаза на минуту, а когда вновь открыла, увидела, что Карина беззвучно плачет.

– Чер-рт! – не выдержала она и, мигом пересев на диван, обняла девчушку, спрятала ее маленькое тельце в своих руках, дрожь ее слез – в своем совсем не каменном сердце, мысленно выкрикивая квартире, прошлому и настоящему: «Как же я все это ненавижу!»

Даша держала Карину в руках, пока та, дав волю слезам, ревела в голос, ревела навзрыд, как сама Даша никогда в жизни себе не позволяла. Гладила слегка растрепанные волосы Карины и баюкала, уговаривала, заговаривала плачущую девочку внутри себя, пока запал обеих не иссяк и дыхание Карины не успокоилось сначала редкими всхлипами, а затем и вовсе.

Она какое-то время еще сидела, спрятавшись в руках Даши и дыша тихо-тихо, а затем отстранилась, откинула волосы с лица.

– Мешает же, – автоматически кивнула Даша на длинную челку. – Давай в парикмахерскую?

Карина глубоко вздохнула и как могла убрала челку назад. Похоже, она собиралась с духом что-то сказать. Даша ждала.

– Если я тебе все скажу, ты не будешь ее трогать? – наконец решилась Карина и посмотрела с настороженной и очень жадной надеждой. Она просила невозможного.

Даша помолчала, глядя куда-то мимо нее.

– Я знаю, где она. – Отвечая, Даша перевела взгляд на девочку. – С самого утра, когда она не явилась на второй урок и позже, когда мои знакомые видели ее на остановке. Все это время я прекрасно знала.

В глазах Карины сначала замерцал страх, а затем промелькнуло удивление.

– Но я хотела сначала поговорить с тобой, – ответила этому удивлению Даша. – Я могла бы перехватить Эву в любой момент, но я хочу по-другому. Понимаешь?

Будто сдувающийся воздушный шарик, девочка медленно опустила голову. Она молчала и смотрела куда-то вниз, то ли на пол, то ли на засаленный историей старый диван, а затем вдруг согласно кивнула и с новой, совсем маленькой искрой доверия подняла глаза на Дашу.

– И… что теперь? – Голос ее по-детски осип. Задав вопрос, Карина даже откашлялась.

– Поеду за ней, – ответила Даша. – Хорошо, что ты мне сейчас сказала о том, что знаешь. Это значит, что ты мне поверила. В ответ… я обещаю тебе, что постараюсь с Эвой тоже договориться. Я очень не хочу ее наказывать.

«Но и отступить не могу», – договорил Дашин голос в сознании обеих.

Карина сама себя обняла за плечи, когда Даша отстранилась и поднялась уходить.

Остановившись в последний момент, Даша подняла лицо Карины к себе. Ее взгляд, будто в зеркале, отразился в глазах сестры – ничуть не похож и с разницей почти в семнадцать лет, но абсолютно такой же.

– Все будет хорошо, – шепнула Даша, отпустила Карину и вышла из комнаты.

***

По понятным причинам Карине не спалось в этот вечер, не рисовалось, не смотрелось телевизор. Она еще никогда в жизни не была вечером дома одна и сейчас не могла никак понять, странно ей это или страшно. В квартире всегда кто-то присутствовал, в голове Карины вечно толпились мысли, идеи с фантазиями, а сегодня везде наступила полная тишь. Пустая комната бабушки пугала, пустые зал и их с сестрой спальня навевали тоску. Закутавшись в толстый Эвин свитер, Карина спряталась от всего и от всех на подоконнике в кухне. Натянув свитер на колени, засунув руки рукав в рукав, Карина смотрела, как медленно темнеет двор в сумерки, как за сетью давно облетевших кленов зажигаются огни в домах напротив. Кое-где в окнах мелькали телевизоры или фигуры людей, а на одном из подъездных подоконников нахохлились голуби, и, по большому счету, Карине на удивление хорошо было так сидеть. Почему-то она верила Даше, очень хотела верить, несмотря ни на что.

Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как небо стемнело в чернь, как зажглись почти все окна в соседних домах, а затем часть погасла, когда машина Даши вывернула из-за угла и не торопясь заняла свое место на стоянке. Карина не разбиралась в марках автомобилей и тем более технических характеристиках, она запомнила образ и его узнает из тысячи.

Из машины вышли Даша и Эва. Даша открыла багажник, подала Эве сумку, взяла еще одну, и вместе они пошли к подъезду.

Тишина Карины нервно-учащенно застучала где-то в груди. Чувствуя, что не может сидеть на месте, Карина спрыгнула с подоконника, поспешила зажечь свет в кухне и прихожей и открыла дверь на площадку, где уже гудел лифт. Дом хоть и шестиэтажный, но старой пафосной постройки с высоченными потолками и лифтом, мерно считающим этажи при движении.