Нина Третьякова - Перчатки для скворца

– Конечно, я поищу, все будет хорошо, не беспокойся. Во всяком случае, за себя я уверена, ― постаралась я успокоить нашего бухгалтера, я так и думала, что она станет все усложнять, такие девушки ко всему будут так относиться, а я просто не хочу показаться безразличной к чужим переживаниям, поэтому вежливо поддерживаю разговор.

– Я на это очень надеюсь. Спасибо, а как ты вообще добралась, сегодня погода не очень летная, а я слышала, что ты собиралась идти домой на своих двоих, все хорошо?

– Все как обычно, ― Оля милая, и я, невольно, попыталась искренне ее поддержать. ― Ладненько, тогда до завтра, я приду пораньше, как ты и просила, посмотрим, насколько все плохо, ― игриво ответила я, и положила трубку. Мне неловко долго любезничать по телефону с такими девушками, как Оля ― я просто не знаю, что говорить, для меня это скорее неловкая ситуация, чем приятная беседа.

В то же время я понимала, что, если у Оли не все в порядке с документацией, ей есть о чем волноваться: Романыч хоть и не мастер красиво говорить, но гаражи он как-то потихоньку отхватывал, четыре года назад у него было всего два, теперь четыре.

Утром я снова шла пешком через речной вокзал, в это время там все иначе: утро хоть и называется утром и у кого-нибудь может ассоциироваться с лучами света, но в моем случае это по-прежнему темное время суток, а солнце начнет подыматься только минут через двадцать-тридцать, и только через час, возможно, настанет утро, воспетое поэтами, я часто его вижу, оно действительно прекрасно. Разница между утренним привокзальным рынком и ночным ― в оживленности, люди здесь с полной мощью врываются в новый, такой же как вчера, день. Нельзя сказать, что здесь, как в мультфильме про семерых гномов: кто-то весело насвистывает и организовывает рабочий процесс с завидным новаторством, выстраивая рабочих в шеренгу от низшего звена к наивысшему, обеспечивая высокую продуктивность, а девушки и женщины с улыбками занимаются своими делами, но нужно отметить, что румянца и укладки волос им не занимать ― на рынке это самое то. Мужская работа от женской здесь отличается, может, только тем, что в грузчики женщине уже не пробиться ― слишком высокая конкуренция, а в остальном, возможно, только укладка и отличает здесь мужчину от женщины. Вот такой сказочный речной вокзальчик. По утрам рыбный запах здесь наиболее свеж, я думаю, что работа с рыбой – это особенный талант, заключающийся в том, что у вас, как бы там ни было, выходит свыкнуться с этим специфическим запахом, так как рыба на рынке по какой-то причине отличается своим запахом от рыбы в супермаркете, я это много раз замечала. Здесь можно иметь дело не только с просто мертвой рыбой, но с уже очень-преочень давно мертвой рыбой, и мне можно поверить на слово, эти два вида рыбы имеют два вида запаха. Обладатели данного таланта уже абсолютно точно осознают, что это не только их работа, но уже устоявшийся, навсегда засаленный, пронизанный речными ароматами стиль жизни.

А я еще не нашла свой талант ― даже за четыре года я все еще не могу отнести себя к разряду профессионального разнорабочего, я все еще мыслю это своей подработкой. Это, наверное, схоже с курильщиком, который курит уже по пачке в день пятый год и все никак не запишет в графе вредные привычки в анкете на новую работу ― курение. Затем очень быстро приходит осознание, апатия, а затем часто он предпринимает попытки бросить, придумывает способы отвлечь себя ― у некоторых выходит, у некоторых нет. Вот я, наверное, на этой стадии осознания своей подработки как постоянной работы, и теперь думаю, как так получилось и что с этим делать.

Было еще совершенно темно, когда я попала на работу, пройдя сквозь стаю диких собак, одаривших меня своей инопланетной любовью. Волосы были слегка растрепаны и, как всегда после шапки, пушились как у ребенка, я немного нервничала: с одной стороны, не хотелось помогать и сопереживать Оле ― у меня было много и своих забот, но я понимала, что этого не избежать, а с другой ― хотелось побыстрей с этим покончить.

Я приступила к работе, у меня был намеченный план действий, но я точно знала, что когда придет Оля, все рухнет, так как у нее будут свои мысли на этот счет, я, конечно, же не посмею отказать такой милой даме и сделаю всю работу за нас двоих ― даже если я несколько преувеличила, все равно суть от этого не меняется. План у Оли будет вряд ли, зато паника прибежит впереди неё, обреченные глаза – все это характеристики такого типа людей, а остальные во избежание длительных успокоительных речей, растолкования ситуации, ободрений, просто все делают за них ― по какой-то неведомой мне причине это кажется проще. Вот и Оля подоспела, дух паники хоть и присутствовал, он был не настолько велик, я была готова к худшей ситуации.