Нина Третьякова - Перчатки для скворца

Здесь банальное выражение «весь мир ― обман» приобретает вполне практический смысл. Как говорить о том, что нормально, и о том, что не нормально, если невозможно рассчитывать на искренность, на правдивые суждения, ведь весь мир будет твердить о нормальности. Как о всех тех вещах, которые общепринято считать нормальными, но в то же время при каждом разговоре, даже при каждой мысли о разговоре есть значительная вероятность того, что истинные мысли будут скрыты, а зачастую просто-напросто подавлены.

Живя с обманом у себя в голове, обманывая самих себя, не желая принять себя, по-настоящему выслушать, можем ли мы говорить о нормальности? Ведь мы называем человека, который говорит сам с собой или с вымышленными личностями, ненормальным или же сумасшедшим? И допускаем ли мы возможность, что человек, будучи душевно здоров, совершит действие, перечащее общепринятым нормам нормальности? Тогда он получается ненормальным, следуя этой логике, значит, его самого можно назвать ненормальным, и значит ли это, что у него есть отклонения, или же он просто другой? Какой такой другой? Мы все люди, как кто-то может быть друим, он что, с другой планеты? Мы все прекрасно знаем, что нормально, тогда почему же он совершает ненормальные вещи, зачем? Значит, он ненормальный? Но кто такой ненормальный, кто такие эти ненормальные? В то же время мы все врем, но если мы знаем, что это ненормально, то почему совершаем эту тихую церемонии вранья, и не одиножды, но снова и снова; не пора бы нам согласиться с тем, что вранье – это нормально, тогда нам не нужно будет врать и лицемерить хотя бы по этому поводу, и на одно вранье станет меньше.

Сложно жить, когда осознаешь масштабы лжи ― становится просто бессмысленно вести беседы, остается лишь потребность поделиться чем-то, но потребность обрести знания подавляется. И в нашем обществе настолько устоялась толерантность к обману и оправданиям, что это превратилось в грандиозный бизнес; мы все чувствуем, когда наш знакомый под 200 кг обманывает нас и себя, говоря о мистическом происхождении его веса, но просто гладим его по головке, тем самым мы поддерживаем его обман просто потому, что сами так же обманываем в ответ. Все эти разновидности обмана имеют самые разные названия, а все эти продуктовые, текстильные, косметические, спортивные, медицинские и др. компании уже даже не виртуозно используют эту данность ― говорить о политике я не стану, нет ни малейшего смысла, хотя бы потому, что просто добавлю неразберихи и обмана, так как не владею правдивой информацией, ею невозможно овладеть, можно опираться только на свой опыт и не закрывать глаза и уши и, что самое главное ― сердце.

И какая же черта между сумасшествием и нормальностью, когда речь идет, например, о ценности человеческой жизни, убийствах. Нормальным людям вполне понятно, что только сумасшедший способен отнять жизнь у ближнего своего. Но судмедэксперты с ними вряд ли согласятся: они говорят о другом, а главное, о том, что в большинстве случаев убийцы ― вполне вменяемые и нормальные люди, чаще даже пытаются притворяться сумасшедшими, дабы избежать строгого приговора. Но если те люди, которые убивали других людей, нормальные и здравомыслящие, совершают ненормальные поступки, можно ли говорить о том, что убийство – это нормально? Или мы будем продолжать говорить об абсолютной ненормальности данного явления, как и об обмане, в то же время имея целую историю войн, систему правосудия, построенную на ненормальных поступках, политику и рекламу? Тогда отклонениями от чего является такое действие, если современная медицина находит мозг, восприятие себя и жизни в общем такого человека вполне в рамках нормы, что тогда не так? Ведь убийства обычно тесно связаны с отклонениями в психике, не так ли? Думать иначе было бы просто немыслимо, как нормальный человек пойдет на такое…

Человек, совершивший убийство, в социуме получает звание убийцы и, даже отсидев положенный срок, он с ним не расстается. Человек своровавший становится вором, употребляющий наркотики ― наркоманом, женщина, продающаяся за деньги ― проституткой. Даже если все это случится единожды, это название останется с ними навсегда, и даже если они полностью реабилитируются перед обществом и станут священниками, о них будут говорить, это отец Григорий, бывший наркоман или вор, это дизайнер Катя, в прошлом девушка по вызову. Что интересно, так это то, что человек, написавший одну книгу или стихотворение, не является писателем, таксист, сменивший работу, перестает быть таксистом, муж, который развелся со свей женой, становится холостым, а не бывшим мужем Марины навсегда ― после развода он перестает быть женатым, точно так же, как и она, они же не отвечают на вопрос «А вы женаты?» игриво: «В прошлом я был мужем Марины». Обществу легко сживаться с переменами людей, если те перемены не перечат нормам. Люди как бы разделяют деяния и занятия людей: один раз сделал ненормированное ― клеймо, а если что-то обычное, то оно и внимания не стоит; какой же из тебя сантехник, если ты всего год душевые кабины устанавливаешь – это так, хобби, здесь опыт нужен, а вором и наркоманом с первого раза сойдет. Вот только отгородиться не получится, мы все смешаны ― нормальные и ненормальные, мы все среди нас.