Ричард Пратер - Шеллшок

Но, оглядывая свою прошлую частную практику, я мог припомнить пару интереснейших дел, которые начинались с того, что меня неожиданно вырубали ударом по башке. А начинать расследование, будучи без сознания, все-таки гораздо труднее, нежели имея нормально функционирующую голову, руки и ноги и кое-какие исходные данные, как в настоящем случае. Для разнообразия я просто кое-что кое-где почитаю, позвоню по телефону одному, второму, третьему... Вполне возможно, я решу эту проблему с помощью одного указательного пальца. Но, не ковыряя им в носу, а набирая номера телефонов и разговаривая с людьми о том, о сем и... ни о чем.

Приняв такое решение, я как-то разом потяжелел, как будто притяжение земли вдруг увеличилось вдвое. Мои ноги и задница сразу налились свинцом. Куда подевался тот жизнерадостный утренний «стрекозел», готовый порхать по воздуху от избытка оптимизма?

Я придвинул к себе телефон, который весил не менее тонны.

Клод Романель не был похож на человека, в которого трижды стреляли всего неделю назад. Голос его был тверд, уверен, немного хрипловат.

Скучающей телефонистке, соединившей меня с палатой 608 в западном крыле Скоттсдейлского Мемориального госпиталя, я представился как Вильям В. Вильямс, и через несколько секунд в трубке раздался бодрый громкий голос моего клиента:

– Вильямс?

– Он самый. Мне бы хотелось...

– Так значит это ты тот решительный и способный частный детектив Шелдон Скотт, которого...

– Да... это я. И я бы хотел...

– Выдумка с Вильямсом – это так, для подстраховки, чтобы не оставлять следов на случай, если...

– Не оставлять следов? Но кому?

– Наш общий друг Уортингтон расхваливал тебя как самого подходящего для этой работенки человека. Обещал, что ты выполнишь ее точно в самый близкий срок, и я не буду разочарован. Так что вам лучше меня не разочаровывать. Если же этот болтливый сивый мерин надул меня, то я натравлю на него пару моих парней из Техаса, которые кастрируют его без наркоза, а тебя нашинкуют, как для салата. Это так, к слову. Но даже если ты хоть наполовину так хорош, в чем я очень сомневаюсь, даю член на отсечение, ты не нашел еще мою Мишель. Ведь я не ошибаюсь?

– Если ты не захлопнешь пасть, то будешь разыскивать ее сам.

Мне показалось, что на другом конце провода довольно захихикали. Осадив таким образом бесцеремонного клиента, я ответил:

– Нет, Мишель я еще не нашел, так что можешь быть спокоен за свой член. Я даже еще не начал ее искать.

– Так начинай. Чесаться нет времени, а то...

– Может быть, ты в конце концов заткнешься и дашь мне возможность кое-что уточнить?

На этот раз я точно расслышал смешок. Однако Романель замолчал, и я продолжил:

– Я только что разговаривал с Уортингтоном. Теперь мне нужно узнать кое-что от тебя, если ты действительно хочешь, чтобы я занялся этим делом. Прежде всего я бы хотел уточнить, что от меня требуется. Во-первых, ты хочешь, чтобы я разыскал твою дочь. Во-вторых, позаботился о том, чтобы она встретилась с Уортингтоном и поставила свою подпись под документом, который он для тебя подготовил. И, в-третьих, после выполнения первых двух условий мне необходимо доставить твою дочь к тебе домой в Парадайз Вэлли. Я правильно все понял?

– Точно в яблочко. Только из всех твоих «если» и «когда», давай оставим только «когда». И, в-четвертых, усеки, что все это нужно сделать срочно.

– Нет. В-четвертых, предполагается, что я должен выполнить три первых условия за час-полтора, вслепую и со связанными руками.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что я должен буду искать не Мишель Романель, поскольку твоя дочь наверняка проживает сейчас под другой фамилией, и ты не можешь сказать под какой. Более того, ни при каких обстоятельствах я не должен упоминать фамилию «Романель», или даже имя «Клод» по не известной мне причине. Далее, ты полагаешь, что твоя дочь должна быть где-то в Лос-Анджелесе, а может и не быть. Итак, все, что я имею – это имя Мишель и несколько «может быть». Согласись, не густо для выполнения твоего задания. А ждать у тебя нет времени.

– Совершенно нет – это факт. Если тебе понадобится неделя-другая, то забудь об этом. Ты должен провернуть все это за несколько дней. Однако в твоих словах есть резон. Я расскажу тебе все, что смогу. Но это будет не много. – Он замолчал, и я услышал сдержанный кашель. Потом он хрипло спросил: – Так что ты хотел узнать?

– Начни хотя бы с того с чего ты взял, что твоя дочь может быть в Лос-Анджелесе или поблизости от него? И почему она, возможно, живет здесь под именем Мишель Ветч?