Юргис Извеков - Возвращение Кауранги

– … после чего беспорядки, вспыхнувшие здесь, перед управлением полиции, перекинулись, как мне сообщают коллеги, и в другие районы города, – докладывал репортер захлебывающимся голосом. – Напоминаю слушателям, что вчера при задержании полицией был убит Адриен Квимбе, о котором на этот момент известно только то, что он был выходцем из Сенегала и имел австрийский вид на жительство. По словам представителя полиции, Адриен Квимбе нарушал общественный порядок и оказал сопротивление при задержании. Обстоятельства дела, а также фамилии причастных к инциденту полицейских не будут раскрыты вплоть до окончания служебного расследования. Я прошу прокомментировать…

– Black Lives Matter! Black Lives Matter! – все громче и громче сканировала толпа.

Тут впереди мелькнуло несколько вспышек и показались облачка дыма, а через мгновение до Лис донесся звук выстрелов. Хор голосов потерял синхронность, раздались истошные вопли, и толпа пришла в движение, как потревоженный муравейник.

– … вот сейчас полиция применила резиновые пули и газ! Мы слышали несколько выстрелов… – продолжал захлебываться репортер, очевидно, находившийся где-то неподалеку.

Еще выстрелы. Белые облачка разрывов газовых гранат. Толпа подалась назад.

Лис увидела, как автобус, стоящий через несколько автомобилей впереди нее, вдруг стал раскачиваться, а потом его колеса описали дугу, и он завалился на бок.

– Ы-ы-ы-ы-ххх! – выдохнула толпа.

Начал раскачиваться следующий автомобиль. Послышался глухой звук ударов по кузову, и машина исчезла под массой залезших на нее протестующих. Лис тупо смотрела на все это, а когда сообразила, что надо бы выскочить из машины и бежать, было уже поздно. Машину окружили люди. На капот прыгнула, раскинув руки, и прижалась к лобовому стеклу обнаженными грудями девушка с совершенно озверевшим лицом. Чья-то раскрытая ладонь с силой ударила по боковому окну.

«Почему они все белые?» – подумала Лис, глядя на нападавших, и сама удивилась, почему ее вообще интересует этот вопрос сейчас, в тот момент, когда машина уже начала раскачиваться.

– Вот же шляпа! – Лис отстегнула ремень безопасности и открыла дверцу. Но тут же инстинктивно закрыла ее, потому что внезапно сверху раздался очень громкий сухой треск, словно кто-то сломал о колено огромную палку, и на беснующихся левых посыпались раскаленные брызги. Толпа завизжала, стряхивая с себя огненные капли, и отхлынула от машины. Одна искра попала лежащей девушке прямо в волосы. Она в ужасе замахала руками и соскочила с капота. Пространство вокруг машины освободилось, демонстранты утратили к ней интерес. Они остановились и завороженно смотрели куда-то вверх. Люди, стоящие дальше, тоже прекращали кричать и задирали головы, раскрыв рты. Вскоре вся улица, включая полицейских, выстроившихся на ступеньках и подходах к своему зданию, была охвачена молчанием.

Лис тихонько открыла дверь, выбралась из машины и посмотрела вверх.

– Ой-ё, – только и смогла прошептать она по-русски.

Огненный шар диаметром около метра медленно опускался на толпу. Люди под шаром сначала попятились, потом пошли, отпихивая задние, не успевшие еще сообразить, что к чему ряды, чем только еще больше утрамбовывали их, а потом, когда шар поплыл над самыми головами, бросились врассыпную. Шар помедлил, будто выбирая цель, и вдруг, превратившись в огненную стрелу, ударил по толпе. Отступление превратилось в паническое бегство. Улица опустела за несколько секунд, только полицейские со щитами не покинули своих постов, прикрывая вход в здание управления, да несколько человек, пораженных молнией, остались лежать бездвижно на дороге.

Лис хватило выдержки не поддаться стадному инстинкту. Пока шар опускался, она осторожно передвигалась, выходя из опасной зоны и не теряя объект из виду. После разряда, убедившись, что угрозы больше нет, она подбежала к пострадавшим, но успела лишь перевернуть одного из них на спину и приподнять ему веко, чтобы проверить реакцию зрачка на свет, прежде чем подоспевшие полицейские оттеснили ее. Улица была свободна. Лис села в машину, которая, к ее удивлению, завелась, развернулась и уехала.

Визит к доктору Дифенбаху не оставил никакого другого впечатления, кроме одуряющей скуки. Доктор говорил с ней, как с ребенком, замедленно, утрированно артикулируя и так же утрированно выполняя жесты. Его вопросы явно отдавали давно вышедшим из употребления душным классическим фрейдизмом, их можно было скомпилировать из любой популярной книжки по психологии – предмету, которым Кауранги когда-то увлеклась, да потом охладела. Было совершенно непонятно, почему этот дорогостоящий доктор считается лучшим специалистом в своей области. Кауранги собралась было обрубить беседу и уйти, но вспомнила о данном Лис твердом обещании пройти курс, и на стандартные вопросы начала давать такие же стандартные ответы.