Алена Кайзер - Молчание

– Спасибо вам, Юля! Если вы нам понадобитесь, то мы вас вызовем и ради бога, будьте осторожны, – напоследок выдал Андрей, и все трое направились к выходу.

– Надо где-нибудь перекусить, – сказал Артур, когда они вышли на улицу.

– Тут недалеко есть летняя кафешка, может, туда?– предложил Калинин и, получив положительный ответ, резко обратился к Стасу: – Что за самодеятельность ты там устроил?

– Я тебя не понимаю, – насторожился Риттер.

– Я тебе разрешил лишь описать все это на бумаге, максимум, кое-что узнать. Зачем ты лезешь не в свое дело? Мне моя работа известна, и мешать не надо!

– Просто я посчитал, что ответы на эти вопросы могут пролить свет на это дело, – защищался журналист. Исламов смотрел в меню и старался держаться поодаль разборок между армейскими приятелями.

– Стас, я тебя уважаю, но в следующий раз, пожалуйста, не высовывайся. В противном случае, никакого материала я тебе не предоставлю. Я понимаю, ты хороший журналист, но здесь этого не достаточно, надо быть опытным следаком, чтобы разобраться, что к чему! – зло парировал Андрей.

– И что ты так завелся? Мог бы нормально сказать, я не тупой! О’кей, больше не полезу, – подытожил Риттер и взял в руки меню.

Оставшееся время они допрашивали других свидетелей, но результаты ничего нового не дали. Поэтому вернувшись поздно, Андрей со Стасом поели и сразу же поспешили лечь спать. Калинин постелил другу на диване, как гостю, а сам снова лег на раскладном кресле.

– Что тебе ответили, когда ты попросил распечатку СМСок? – спросил Стас, глубоко зевая.

– Сначала говорили, что информация конфиденциальная, пока я не объяснил им, что работаю в правоохранительных органах. Так что завтра надо будет в салон сгонять и забрать эту распечатку.

– Что еще нас завтра ожидает?

– Не знаю, если нам станет известен номер этого Сипы, то надо будет пробить, кому он принадлежит. Все-таки мне кажется, что неспроста телефон Малявиной пропал – есть там какая-то важная информация. И вообще, в этом деле много странностей. Ладно, давай спать, как говорится: утро вечера мудренее! – и Калинин резко захрапел.

Стасу не спалось, за весь день его телефон надрывался от звонков друзей и подруг, которые спрашивали, когда он будет дома. Журналисту же наоборот, сейчас возвращаться не хотелось, потому что он был поглощен расследованием. Ему казалось это очень занимательным, даже после того, как Андрей сделал ему замечание. Это ни как не повлияло на его желание, дойти до цели и найти убийцу!

Утро началось тяжеловато, противный будильник так и хотелось выкинуть в окно или еще куда-нибудь подальше. Но вспомнив о расследовании, Стас мигом встал и направился в ванную. Калинин уже что-то кашеварил на кухне.

– Сейчас сразу же поедем в салон, за распечаткой. Потом нам надо будет заехать в отделение, отчитаться перед Дмитричем, – начал Андрей, когда Риттер умывшись, сел завтракать.

– Ты думаешь, что салон уже открыт?

– Да, на крайняк, пройдем через служебный вход, – ответил майор и обернулся, когда сестра зашла на кухню.

– Всем с добрым утром! – поздоровалась девушка – Вы во сколько вчера вернулись? Я не дождалась и спать легла.

– Поздно, – сухо ответил Андрей и стал налегать на жареные яйца.

– Тань, – обратился к Калининой журналист – ты все знаешь спортивные кружки в городе?

– Нет, но большинство, а что? – поинтересовалась девушка.

– Ничего, просто спросил для интереса, – быстро закруглился с вопросами Риттер, потому, что Калинин дал знак, чтоб журналист молчал. Наспех проглотив завтрак, спустившись вниз и заведя машину, товарищи уже мчались к главному офису салона связи.

– Почему ты не дал мне с ней поговорить? – спросил Стас, когда машина притормозила рядом с красивым четырехэтажным зданием.

– У нее и так госы и защита диплома, а сегодня предзащита. Об этом должна сейчас думать ее голова. Она очень восприимчива, знаешь, как она долго отходила от смерти родителей. Поэтому, я не посвящаю ее в свои дела. Так будет лучше, – ответил Андрей, прикуривая сигарету.

– Хорошо, ты пытаешься ее огородить. Но ты подумал, что с ней будет, если она столкнется с реальностью без тебя? Может, лучше, наоборот, ты будешь преподносить ей жестокий окружающий мир, нежели какие-то обстоятельства, произошедшие спонтанно?

– Возможно, ты прав, но я не могу травмировать ее психику, она еще очень молода и не опытна.

– Ей уже двадцать два года!

– Ну и что! Когда Машка от меня ушла, то Танюшка осталась единственной моей семьей, и я не переживу, если с ней что-то случится!