Сергей Skolorussov - Метаморфоза мифа

– Не надо! Я сам.

Но сил для победы у него практически не осталось. Бояринов тоже быстро выдохся. Устав молотить соперника в воде руками и ногами, он попытался его задушить. Как чуть раньше на суше, Князев этому препятствовал, как мог. Когда пальцы полковника уже касались его горла, Олег неожиданно ослабил сопротивление и даже наоборот резко дёрнул Сергея на себя. В тот момент, когда руки полковника легли на его шею, он бульдожьей хваткой вцепился зубами в его нос.

– А-а-а! – боль была дикой, и руки тут же ослабили хватку.

Бояринов попытался ударить кулаком в ухо Олега. Но капитан уже перехватил инициативу. Он разжал зубы, левой рукой заблокировал выпад противника, а правой, вложив всю свою злость, ненависть и последние силы, нанёс решающий удар прямо в укушенный нос. Не останавливаясь, он схватился за уши соперника и резко двинул своим лбом в его мерзкую физиономию.

После этого крикнул:

– Шура, наручники!

Адливанкин сначала хотел бросить их Олегу, но тут же передумал и, прыгнув в воду, ловко нацепил один конец браслетов на запястье пребывающего в нирване полковника, а второй к никелированной лестнице, предназначенной для спуска в воду.

– Наконец-то, – пробормотала Настя и плюхнулась в ненавистное кресло.

Герус всё это время робко наблюдал за стремительно развивающимися событиями в противоположном углу бассейна. Он держал раненную руку над водой и не собирался бросаться под пули на помощь соратнику по экзекуциям. Но когда Шура прыгнул в воду, он тут же вскарабкался по лестнице наверх и, сверкая голым задом, бросился наутёк.

– Стой, гад! – крикнул вслед ему Адливанкин.

– Никуда он без трусов не денется, – пробормотал Олег.

– Это точно. Я, на всякий случай, проколол колёса их машин. С этим что делать?

– Усади его в это замечательное кресло, – Князев указал на место, предназначенное для Насти.

Когда Бояринов был извлечён из бассейна, Настя тут же набросилась на своего мучителя. Она вцепилась в его лицо, ломая от ненависти ногти:

– Сволочь, сволочь, сволочь!

Адливанкин с Князевым с трудом оттащили её от полковника.

Приковав Бояринова к креслу, Шура не удержался и двинул со всех сил кулаком ему под дых.

– Теперь рассказывай!

Отдышавшись после удара, Бояринов нервно дёрнул плечами и демонстративно отвернулся в сторону. Шура, взявшись за подбородок, развернул его лицо к себе.

– Зачем ты хотел убить Князева?

Полковник хмыкнул, нагло улыбаясь:

– Приступ ревности. Он женился на женщине, которую я люблю.

Настя, которую в это время, обняв, Олег гладил по волосам, встрепенулась и попыталась вновь наброситься на Бояринова:

– Сволочь! Гад! Гад!

Но муж не выпустил её из своих рук.

– Ты сильно пожалеешь Шура, что пошёл против меня. Ещё не поздно всё исправить. Пристрели их обоих прямо сейчас.

– Как мне хочется пустить пулю в твою наглую, садистскую башку. Но начальник хочет, чтобы ты сел.

– Смешно это слышать. Я уже сегодня буду на свободе. А вот вы сядете.

– Не будешь. Слишком весомые улики против тебя.

– Ты, конечно, красавчик, что снял всё это на видео. Но видеозапись, мой дорогой Шурик, в наших судах редко может служить доказательством. Вы её получили без моего согласия, нарушив пункты Конституции, гарантирующие неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайны. Да и вообще, на записи не я, а человек очень похожий на Скуратова. Хороший адвокат всегда найдёт сотню свидетелей, которые подтвердят под присягой, что видели меня в это время в театре, на соревновании или на набережной Шексны. Поэтому, Шурик, возьми пистолет и пристрели Князева. Ещё не поздно спасти свою шкуру.

Адливанкин отпрянул от него и улыбнулся.

– Да, да. Я бы так и сделал. Но есть ещё одно доказательство. Вернее, не доказательство, а твой приговор. За это, даже если ты, Сергей Леонидович, избежишь правосудия, тебя пристрелят по приказу твоих покровителей. Этого тебе не простят.

– Что ты мелешь? Ты блефуешь с шестёрками на руках.

– На, посмотри! – Шура запустил свой смартфон и сунул его экран в физиономию полковника. – Ты сломал пустую флешку. Вся информация здесь. Узнаешь? Левницкий был «смотрящим» за потоками культурных ценностей, переправляемых на Запад. Но он был педантом. Основательным, скрупулёзным педантом. Здесь детально прописано: кто, когда, чего и сколько пропускал через таможню. Здесь списки картин, икон, ювелирных изделий и другого антиквариата, вывезенного из России. Меня поразили некоторые цифры. Вот здесь, – лейтенант развернул экран и нашёл нужные данные в смартфоне, – к примеру, перечень археологических артефактов. Зачитываю: 73 коллекции монист, 320 единиц холодного оружия, 627 височных колец. Зачем столько височных колец? Я прогуглил – это украшения, характерные для славянок. Кому на Западе они понадобились в таком количестве? Ну! Молчишь?