Сергей Skolorussov - Метаморфоза мифа

– Ты думаешь, что ты победил? Ты всего лишь выиграл день. А потерял всю оставшуюся жизнь!

Пора ожидания славится горьким процессом и сладким результатом.

Хоть бы всё было хорошо! Дай бог, чтобы он поскорее вернулся! За что мне всё это? Настя ждала у калитки.

Возвратившийся Олег показал ей пачку:

– Вот, майонез купил.

В ответ она прижалась к нему всем телом и нежно поцеловала. При близком соприкосновении с губами, Настя увидела раны на его лице:

– Больно?

– Ерунда. Сам виноват, вертел в руке пачку с майонезом, не удержал, она в морду отлетела.

– Судя по всему, ловкая пачка неоднократно это проделала. Майонез ничего, кроме вреда, не приносит.

– Почему-то захотелось содовой, но в магазине сказали, что она у нас не продаётся.

– В современной России есть всё. В том числе дефицит содовой и совести.

Пока он ужинал, супруга сидела рядом, уперев руку в щёку, а взгляд – в мужа. Увидев, что супруг заканчивает трапезу, она встала и достала из холодильника вино.

– На, открой, – Анастасия протянула ему штопор и бутылку.

– Тебе сегодня не много?

– В самый раз.

– Откуда это вино? «Мавруд» – первый раз слышу.

– Ксюха возит из Болгарии всё, что под руку попадётся. Угостила.

– Они там с Лёшкой сопьются. Нашли куда деньги вложить – в болгарскую недвижимость.

Он разлил вино по бокалам. Настя, плотно прижав ладошки к лицу, медленно провела ими сверху вниз по своему красивому, но измученному лицу:

– Не знаю. Мне сейчас тоже хочется всё бросить и уехать к чёрту на кулички.

Олег в ответ только вздохнул. Сказать было нечего. Он пригубил вино:

– О, какое терпкое! Я бы даже сказал – горькое.

– В самый раз. К месту. Горькое вино. Мне оно показалось даже немного солёным.

Они чокнулись. Звон бокалов грустно отозвался в стенах столовой. Отпив глоток, Настя чуть наклонила голову, провела растопыренными пальцами по своим густым волосам и, нежно глядя на мужа, слегка улыбнулась:

– Я благодарна судьбе, что встретила тебя, – помолчав, она добавила: – Другой бы на твоём месте всю свою ревность и злость выместил на жене. Ты удивительный человек, Олежка.

Она встала с бокалом в руках, подошла к мужу со спины, и практически легла на неё, обхватив руками его шею.

– Господи, когда счастье есть, мы не ценим его. Не храним драгоценные минуты этого счастья. Не наслаждаемся им. Всё суета сует. А ведь это счастье. У меня только сегодня открылись глаза. Я чёрствая, глупая баба, каких миллионы на просторах вселенной. Чего мы ищем? Как жуки-навозники, мы слепо хватаем то, что хуже всего пахнет. Где наши глаза, девушки? Как малые дети мы пробуем глубину самых грязных луж, как клещи цепляемся за любую скотину, проходящую мимо. И не можем простить, что эта скотина сумела от нас отцепиться. Разве в этом смысл жизни? Чего ты молчишь, Князев?

– Не знаю, мне трудно судить. Я только за себя могу ответить.

– Ну да, «за себя». А не за дурное бабское сообщество мух-цокотух и стрекоз-певуний.

– Крепкое вино. В голову быстро ударяет.

– Обвиняешь меня в пьянстве? Эх, Князев. Дело не в вине. Жизнь пьянит и выворачивает мозги наизнанку.

– Настя, сядь. Я хочу тебе сказать что-то важное для нас обоих.

– Не надо. Я не хочу.

– Сядь.

– Тебе не нравится, что я тебя обнимаю?

– Настя, успокойся, я всё понимаю, – Олег попытался разжать замок её рук на своей шее.

– Не сомневаюсь. Более понятливого человека я в жизни не встречала.

– Настя!

– Хорошо-хорошо, уже сажусь.

Она прошла к своему стулу. Князев продолжил:

– Я хочу, чтобы ты знала: у тебя всегда есть выбор.

Она немного пьяно улыбнулась и изобразила удивленно-деланную гримасу:

– Вот даже как?

– Да, так! – без особого нажима, но вполне веско заявил Олег. – Если ты его любишь, можешь поступить так, как тебе подсказывает сердце.

Настя просто взорвалась при его словах:

– Ну не бывает таких святош! – она вскочила и затрясла ладонями перед его лицом: – Не бывает! Ты все эти годы изображал из себя святого. Но я никогда не верила. Люди живут ради себя. Князев, открой глаза! Жизнь – это мгновение! Оно пролетит безжалостно, безвозвратно и безответно. Надо жить для себя, для семьи, а не жертвовать всё время собой ради других. Они это не оценят и быстро забудут. Очнись, Князев!

Он ничего не ответил.

– Что ты молчишь? Почему ты молчишь? – её затрясло, и она готова была вцепиться когтями в его лицо. – Почему ты всё время молчишь? Ненавижу! – Настя нервно отвернулась от мужа.