Тони Скин - Неопознанные

Голос полицейского внезапно зазвучал издевательски.

– Послушайте, вам лучше рассказать все начистоту. Блэки не общаются с такими людьми, как вы, с любой хорошей целью. Вы говорите, что мистер Блэк дал вам эти сигары. Ну, я вас спрашиваю, на что это похоже? Я хорошо соображаю, юноша, чтобы дать вам еще один шанс.

Морган бросил быстрый взгляд через плечо. В сотне ярдов позади, двигаясь в том же направлении, что и они сами, шел неприметно одетый незнакомец. Он был примерно на том же расстоянии пять минут назад, и это несмотря на то, что Чарльз и его спутник дважды повернули за угол. Молодой человек намеренно усилил гнев инспектора.

– Вы запутались в своих делах, – сказал он. – Всегда суете нос в чужие дела, но вам заплатят за то, чтобы вы держались от меня подальше.

– Это вы путаетесь, – сказал детектив. – Я задержу вас – задержу за то, что вы слоняетесь с неизвестными намерениями. А если у вас есть пистолет, я задержу вас за это.

– Вы меня ни за что не задержите, – объявил Морган. – Желаю вам спокойной ночи, инспектор Бэтсвинг.

Был ли инспектор в ярости от произнесенных Чарльзом слов или от саркастического тона, которым молодой человек умудрился произнести его единственное имя, но он потерял самообладание и схватил собеседника за воротник. Мгновение спустя он растянулся на спине на проезжей части, а Морган убежал, скрывшись в темноте, как олень в лесу.

То, что холостяк в расцвете сил и человек мира развлекался где-то вне дома всю ночь, возможно, не повод для тревоги, но когда холостяк – такой человек привычки, как полковник Энерли, подобное происшествие действительно вызывает тревогу. Кристина Энерли, племянница полковника, которая присматривала за его домашней техникой в его квартире на Беркли-сквер, не сразу обнаружила, что в кровати ее дяди никто не спал. Заметив это, она решила обратиться в полицию.

Привычки мистера Энерли были негибкими – по нему можно было проверять часы. В девять он завтракал, в половине одиннадцатого ехал в Сити и занимался делами, а в час дня шел на ланч в свой клуб – всегда один и тот же клуб, один и тот же стол, одно и то же место и один и тот же официант. После ланча он удалялся в курительную комнату с экземпляром «Файнэншл Таймс» и дремал там до трех часов. Затем следовала еще одна поездка в Сити, и в шесть часов он возвращался домой и готовился обедать.

За исключением выходных, когда следовала другая, столь же жесткая программа, и за исключением некоторых официальных праздников, полковник соблюдал эти добровольные правила почти каждый день из двадцати с лишним лет, в течение которых Кристина знала его. Так что теперь она не сомневалась, что с ее дядей что-то случилось. Он оставил ее накануне вечером, чуть раньше семи, чтобы поужинать с друзьями, но не упомянул, с кем именно. Поскольку племянница мало что знала о его делах – полковник был сдержанным человеком – она не смогла предложить какую-либо полезную линию расследования.

В ответ на ее телефонный звонок из Скотланд-Ярда прибыл некий сержант Хейверс – человек в штатском. И хотя он отнесся к ее проблеме с вежливым вниманием, ей было совершенно ясно, что он ожидает обычного объяснения отсутствия полковника. В то же время он сделал предложение, которое девушка попыталась осуществить.

– Если бы я мог предложить это, – сказал он, – я бы взглянул на документы полковника, мисс Энерли. Вполне возможно, что вы можете найти приглашение на ужин или что-то подобное. Если бы вы могли сделать это, нам осталось бы только позвонить туда, чтобы все выяснить.

Кристина давно знала, что ключ от ее шкатулки открывает стол полковника. Она сделала это открытие в детстве, и ее дядя, который тогда посмеялся над таким совпадением, вероятно, давно забыл об этом. Так что теперь она чувствовала себя преступницей, вторгаясь в тайны своего дяди, и только ее сильное беспокойство заставило ее внимательно изучить его бумаги. Как получилось, что его десятилетний дневник оказался на столе, и как вышло, что, небрежно взяв эту маленькую записную книжку в руки, она открыла ее на странице, на которой обнаружилось то, что фактически являлось признанием в преступлении, девушка так и не поняла. Вероятно, сам полковник просматривал ту же самую страницу дневника прошлой ночью. И как потом выяснилось, у него была причина сделать это. Именно поэтому книга и раскрылась там, где раскрылась.

Несколько слов привлекли внимание Кристины, а затем, почти против воли, она дочитала запись до конца. В старых дневниках должно быть много таких историй. Конечно, преступление, в котором был виновен полковник Энерли, не было новым. Хаос войны, финансовое правительство, отставной полковник, принимающий должность в Кабинете Министров. Его знание определенных законов, влияющих на мировые рынки, и, наконец, один проклятый факт – использование этих знаний для того, чтобы заложить основу значительного состояния.