Тони Скин - Неопознанные

На фоне белого и золотого цветов утренней гостиной, куда она заставила его отвести себя, и в отличие от ее собственного экстравагантного совершенства, Морган должен был казаться неуместным. Ему полагалось быть застенчивым, не в своей тарелке. Но он не знал об этом и заставил даже циничную ледяную леди забыть об условностях. У него был вид, манера, характер, который препятствовал тому, чтобы его измеряли общими стандартами, и который заинтриговал Аделу Блэк больше, чем она могла допустить. Будучи равнодушной к судьбе дорогой машины, которой уже занимался ее шофер, она подбодрила Моргана улыбкой и сигаретой из собственного черепахового портсигара.

– Курите, друг мой, и продолжайте дурачиться. У меня настроение слушать, – сказала Адела.

Молодой человек подчинился.

Второго приглашения этому потрепанному плуту, которого, казалось, сотворила из самой уличной пыли позолоченная голубая ночь, не потребовалось. Он был, по правде говоря, неисправимым.

Была ли его дань искренней или просто бессмысленной, дама не стеснялась спрашивать себя. Он был забавен, и, как она сказала, ей нужно было развлечься. Он стоял там в утренней комнате, как на маленькой сцене, и его жесты с лохмотьями, а также его пустые слова были настолько несовместимы с его целеустремленным лицом, что леди причудливо сравнила его с д'Артаньяном, чем продемонстрировала глубокое знание мужчин. В остальном она с пониманием отреагировала на его реплики, ответив на его дурачество такими же причудливыми фантазиями, как и у него.

Так они говорили, ледяная леди и Морган, пока медный звон гонга не вернул их внезапно на землю.

Хозяйка особняка посмотрела на изящные часики на своем запястье. Было ли уже сказано, что эта дама была в белом платье – мертвенно-белом, так что она, казалось, была мраморной скульптурой – и что она была одета для ужина самым дорогим и совершенным образом?

– Восемь! – воскликнула миссис Блэк. – Вы, мой богемный друг, уничтожили время. И я у вас в долгу, мне нужно было уничтожить время.

Она вытянула правую руку.

– Вы пойдете со мной, вы пообедаете со мной тет-а-тет. Чего мне беспокоиться? Я имею право развлечься.

Ее гость, конечно же, принял это странное предложение, как и положено искателю приключений, которым он был. С глубоким поклоном он предложил хозяйке свою руку в рваном рукаве, и они пошли – Адела Блэк с ее дорогим совершенством и Морган с его дикостью и тряпками – по широкому залу к одной из внутренних дверей.

Молодой человек не извинился за свой костюм, который когда-то был синим, и за сапоги, которые не были ни черными, ни коричневыми. Контраст между ним и леди, которую он сопровождал, должно быть, был весьма пикантным, но слуга, в тот момент появившийся перед ними, не выказал никаких признаков удивления.

– Накройте стол, – сказала ему хозяйка. – На двоих.

– На двоих, мадам!

И слуга исчез так же тихо, как и появился. Умелый парень – наблюдательный, но подавленный.

– Возможно, – сказала леди, – было бы лучше, если бы вы сказали мне, кто вы. Есть пределы моей неосторожности. Я с трудом могу сидеть за столом с тем, кого не знаю. Я миссис Блэк, а зовут меня Адела. Можете звать меня Адела, если вам угодно.

– Мне нравится, – ответил ее собеседник. – Раз госпожа милостиво разрешает мне представиться, то я – Чарльз Джордж Крэнлиам Бакингем Джайлс Морган, и… – он снова отвесил ей один из своих благородных поклонов. – …ваш слуга.

Стол, за которым они обедали, был таких размеров, что за ним могла бы разместиться дюжина человек. И все же в той огромной столовой в доме Меллерби Блэка стол был сравнительно небольшим оазисом на просторах темного ковра.

Это было то, за что Адела Блэк была рада извиниться. Как и за «простую» еду. Ее кавалер принял это заявление небрежным взмахом руки.

Леди была удивлена, заметив, что застольный этикет не смутил его. Он согнул колени, чтобы лакей поставил ему кресло. Он ел и пил – как подобает джентльмену – со сдержанностью и разборчивостью. И он говорил. Резервуар его бессмыслицы оказался бездонным.

Он показывал любовь к ледяной леди – любовь настолько несущественную, что это было безобидно. И ледяная леди, сидевшая за столом, с удовольствием осознавала, что она смогла одним словом оживить его чувства, вдохнуть в него жизнь, заставить его перейти от слов к действиям. Будучи безрассудной и очень нуждающейся в развлечениях, она была склонна попробовать все это сделать.