Линкольн Чайлд - Злая река

— С целью поселиться там, естественно. Он идеально расположен.

Услышав это, адвокат не смог сдержать усмешку:

— Извините, миз Грин, но, к сожалению, это невозможно.

— Почему? С этим домом какие-то проблемы?

— Нет. Его тщательно обслуживали.

— В нем кто-то живет? Или в нем нет мебели, или он требует уборки?

— На все вопросы ответ отрицательный. Мортлах-хаус нельзя сдать в аренду, потому что через несколько дней назначен его снос.

Эта информация не удивила молодую женщину. Она с удивительным хладнокровием разгладила на себе платье.

— Понимаю. И все же к какому-то соглашению мы могли бы прийти.

Мейфилд отрицательно покачал головой:

— Миз Грин, жаль, что вы не обратились ко мне пять лет назад.

— Пять лет назад я была не в состоянии арендовать этот дом.

— Нет. Я хотел сказать, что пять лет назад такое предложение показалось бы даром Божьим. А теперь, к сожалению, просто слишком поздно.

Миз Грин вскинула брови в немом вопросе. И хотя Мейфилд был адвокатом, он почувствовал искушение отказаться от своей естественной сдержанности и упомянуть одну-две подробности. Это, по меньшей мере, задержало бы привлекательную женщину в его кабинете еще на несколько минут и отсрочило бы его возвращение к безотзывному трасту.

— Мой клиент приобрел Мортлах-хаус чуть меньше десяти лет назад, когда дом был в гораздо худшем состоянии. Он живет на севере — на территории большого Нью-Йорка — и полагал, что это будет неплохим вложением в недвижимость, сдача в аренду на зиму и тому подобное. Он заменил крышу, некоторые подгнившие бревна, обставил дом по-новому, сделал ремонт, перекрасил. Но арендаторы подворачивались редко, и завлечь их было нелегко. — Он подался вперед. — Вы знаете, что такое маленькие городки с их слухами.

— Я полагаю, вы имеете в виду убийство.

Мейфилд тут же откинулся на спинку кресла:

— Да. Оно произошло в две тысячи девятом году. Я не знаю всех подробностей, известно только, что хозяина убили — убили топором, судя по найденным вещественным доказательствам, — а убийцу так и не нашли. Естественно, исчезновение тела породило слухи гораздо более активные, чем при других обстоятельствах. — Мейфилд вытянул губы. — Эти сведения должны были присутствовать в информации о собственности. Но вместо этого владельцы выждали некоторое время, чтобы слухи улеглись, а потом продали дом кому-то нездешнему, незнакомому с историй.

— Покупатель мог бы подать в суд.

— К сожалению, я не могу вдаваться в подробности такого рода, тем более что не представлял его интересы до завершения сделки. Мой клиент полагал, что кардинальная перестройка сотрет прошлое. К сожалению, так не случилось, и опять все из-за этих островитян и их слухов.

— Ваш секретарь сказала мне, что, сколько ни перекрашивали стены, на них все равно проявлялась кровь. И те немногие, кто оставался здесь на ночь, сообщали о стуках, а один или два раза о звоне цепей, слабый звук которых слышался в ночные часы.

Ему придется поговорить об этом с Эвелин.

— Нелепо, не правда ли? Как бы то ни было, мой клиент терпеливо сохранял дом в идеальном состоянии, но, поскольку эта чепуха никуда не девалась, все возможные арендаторы так или иначе прознавали об этих историях, и дом вместо выгодного вложения стал пылесосом, выкачивающим деньги. Застройщики давно интересовались этим местом, хотели построить кондоминиум, и мой клиент решил, что пришло время снести этот дом. — «И получить неплохую прибыль», — подумал Мейфилд. — Попросту говоря, это не дом, а обуза.

— Но я вам уже сказала: мы хотим его арендовать.

Мейфилд печально покачал головой:

— К сожалению, сделка уже заключена.

В кабинете на несколько секунд воцарилось молчание, затем миз Грин сказала:

— Жаль уничтожать такой прекрасный дом. Меня удивляет, что местное историческое общество никак не вмешивается.

— Нет, они сделали все, что было в их силах. Устраивали демонстрации со свечами, собирали средства раз за разом. Но мой клиент принял решение, и закон о зонировании оказался на его стороне, а они не смогли собрать столько, сколько он хотел получить. Может быть, если бы то убийство было раскрыто, дела пошли бы иначе, но оно все еще среди нераскрытых дел, и поэтому… — Мейфилд развел руками, демонстрируя тщету всяких дальнейших усилий.

Пока он говорил, его посетительница записывала что-то.

— На мой вкус, нераскрытое убийство — это всего лишь вишенка на торте. Если вы сможете проветрить и убрать дом, мы переедем туда завтра.