Владимир Жуков - Горячая версия

– Доктор, есть еще одно обстоятельство.

– Какое, не смущайтесь, говорите?

– Моя жена беременна. Волнения могут отразиться на здоровье будущего ребенка? – Все взаимосвязано и стресс для будущей роженицы нежелателен. Но ваша жена врач и знает, как себя вести в подобной ситуации, усмирять эмоции.

Зотов с сочувствием оценил откровение женщины и сказал:

– Не буду вас утруждать, завтра о дочери позаботиться моя жена Ирина Леонтьевна, она тоже врач-терапевт. Юля – единственный наш ребенок, сами понимаете…

– Не беспокойтесь, я присмотрю, – пообещала Надежда Андреевна.

Он поблагодарил доктора, возвратил ей халат и вышел в фойе. “Поблагодари своего отца, – слабый плачущий голос дочери острой занозой засел в сознании.– Больно ударили, в самое сердце, не пощадили девочку, надругались над чувствами. Все, хватит с ними церемониться. Завтра же потребую у прокурора санкцию на арест всей банды”. На выходе из здания больницы он в дверях столкнулся с женщиной и, лишь когда она обратила на него встревоженный взор, признал в ней жену.

– Ира, ты, почему здесь? Откуда узнала, что Юлька именно в этой больнице?

– Не у одного тебя интуиция следователя, материнское чувство сильнее, – с обидой отозвалась она. – Где дочка?

– В реанимации, на втором этаже, но врач не велела беспокоить, – с укоризной ответил Сергей.

– Я сама врач и знаю, как себя вести в подобных ситуациях. Что с ней?

– Родная, наберитесь мужества, держи себя в руках.

– Уже набралась, говори, не томи сердце.

– Злодеи напичкали ее наркотиком и изнасиловали.

– Изнасиловали? – у женщины перехватило дыхание, словно ком застрял в горле. Несколько секунд она осуждающе взирала на мужа и он, не выдержав ее страдальческого взгляда, опустил голову. Потом ее прорвало.

– Эх, Юлечка, девочка моя ласковая, за что тебе такие мучения? – и затрясла Сергея за рукав. – Это все последствия твоей работы. Говорила же, умоляла, чтобы прекратил или оставил это опасное дело. Чуяло мое сердце, что добром не закончится… Дождались, как гром среди ясного неба…

– Ира, милая, очень тебя прошу, не устраивай здесь истерики. На нас смотрят прохожие, – он обнял ее за плечи. – У меня тоже душа болит, сердце разрывается, но обвинениями, криками и проклятиями горю не поможешь. Надо стойко выдержать этот коварный удар судьбы.

– Удар судьбы? Ты сам своей упрямой принципиальностью ставишь семью и себя под эти бандитские удары, – упрекнула она. – У разумных и хитрых людей судьба удачно складывается, без трагедий и потрясений.

– Не будем здесь устраивать публичные дебаты, дома все спокойно обсудим. Пошли, Юля спит, ее опасно лишний раз тревожить и травмировать.

– Нет, я – мать и обязана увидеть свою кровинушку.

Они с трудом уговорили Надежду Андреевну и вошли в палату. Юля, действительно, задремала. Ирина Леонтьевна подошла и взяла ее ладонь с фиолетовыми нитями вен на тонком запястье, чтобы проверить пульс. Она проснулась и вскрикнула:

– Мама, мамочка-а!

– Успокойся, Юлечка, деточка моя. Мы тебя не оставим, никому не дадим в обиду, – и бережно вытерла кружевным платочком слезы с ее лица.

– Что тебе принести покушать?

– Ничего не надо, – прошептала Юля. – У меня нет аппетита.

– Я остаюсь с ней, – заявила мать. – Вдруг станет плохо.

–Здесь постоянно находится дежурный врач, – напомнил озадаченный ее решимостью супруг. – К тому же, глядя на тебя, Юлька не сможет заснуть и всю ночь проплачет, а ей нужен покой.

– Ваш муж абсолютно прав, – подтвердила подошедшая Надежда Андреевна, дабы прервать свидание.

– Если бы он всегда проявлял благоразумие, – согласилась Ирина с аргументом и поцеловала дочку во влажную щеку. – Спи, Юлечка, я тебя завтра навещу. Ни о чем плохом не думай и быстро поправишься. Мы с отцом будем за тебя молиться и Господь нас не оставит в беде.

Не отрывая печального взгляда с дочери, она последовала за врачом и Сергеем. Отойдя шагов десять от двери, дала волю слезам. Сжав пальцы в кулачки, в отчаянии ударила мужа в груд, словно пытаясь его разбудить от летаргического сна.

– Ты, только ты виноват в том, что с Юлькой произошло! Никогда, до последних дней я тебе это не прощу… Вот каких страданий и жертв стоят твои принципы. Надо жить, как все, думать в первую очередь о семье, о личном благополучии и карьере.

Надежда Андреевна деликатно отошла в сторону, а Зотова продолжила:

– Не знаю, не могу представить, как нам теперь жить под одной крышей?! Я ненавижу тебя… У других женщин мужья, как мужья, устраиваются, приспосабливаются к условиям, идут на компромисс, чтобы в семьях были достаток и уют, а ты какой-то непреклонный, не от мира сего. Кому теперь нужны твои честь, правда и борьба с криминалитетом, если за них приходится расплачиваться так дорого – честью и здоровьем родной дочери? Уйди с моих глаз, я не хочу тебя видеть…