Владимир Жуков - Горячая версия

– Нет, пока нельзя.

– Сергей, не забывай, что я врач и смогу ей помочь?

– Там есть врачи,– невольно выдал он себя.

– Значит, дочь в больнице? Почему ты молчишь? Ее сбила машина или…

– Успокойся, родная. Я узнаю и позвоню.

Он поспешно положил трубку, затем вызвал дежурную машину и спустился вниз, к подъезду.

Минут через двадцать Зотов был на месте. Его встретила миловидная среднего роста женщина не старше сорока лет с добрыми карими глазами. Крахмальной белизны халат, на голове шапочка с выбившимся каштановым локоном.

– Это я с вами разговаривала, Надежда Андреевна, – представилась она.– К сожалению, подобные случаи с девушками не единичны. Попадают к грубым безжалостным дикарям в руки.

– Ее изнасиловали?– с тревогой, боясь подтверждения, спросил Сергей.

– Да, врач-гинеколог это подтвердила,– опустила Надежда Андреевна взор, словно в том была ее вина.– Организм молодой, поэтому дело небезнадежное.

– Я хочу ее видеть.

– Да, конечно, вам я сделаю исключение, но не более пяти минут. Ей необходим покой, психологическая адаптация. Физическая и моральная травма для ее возраста слишком чувствительна. Терапевт помогла Сергею надеть белый халат, провела в палату и оставила наедине с потерпевшей. Сергей подошел к слабо освещенной настенной лампой постели. Сердце его не обмануло – Юлька лежала под одеялом‚ на подушке рассыпались ее золотистые волосы. Лицо бледное, с испариной на лбу, веки смежены. Край одеяла сполз, обнажив смуглое плечо, сформировавшуюся белую грудь с лилово – розовым соском под распахнувшимся халатом.

«Ах, Юлька, Юлечка, доченька, не уберег я тебя,– с горечью подумал он.– Сокровище мое бесценное. Как теперь жить с этим гнетущим чувством вины. Эта горечь сохранится до конца моих дней. Но надо и этот удар судьбы выдержать. Сволочи не пощадили девочку. Сохрани Бог, чтобы она не сломалась психически». Девушка услышала шаги, приоткрыла глаза и слабой рукой потянула к подбородку одеяло. Он, сжав зубами стон, помог дочери.

– Юлечка, девочка моя, несчастная, сколько их было?

– Двое, – с трудом она разлепила искусанные припухшие губы и отвела глаза в сторону. – Заставляли брать в рот и сосать. Я отказалась и тогда они по очереди…

– Вот, подонки, сволочи, – заскрипел зубами следователь и плотно сжал кулаки и ощутил свою беспомощность и невозможность что-либо изменить.

– Прости меня, папа-а, я не хотела…, – почти беззвучно, шевеля искусанными запекшими губами, прошептала она, уткнувшись лицом в подушку. Из ее груди вырвались рыдания и по телу пробежала дрожь. Слезы потекли из ее глаз

– Это ты прости меня, доченька, я виноват, не уберег, – присел он рядом, обнял за вздрагивающие плечи и бережно погладил рукой ее мягкие волосы.

– Я не хочу жить,– всхлипывала она, уткнувшись мокрым лицом в его колени.– Все противно и мерзко…лучше бы они меня убили. Ты только маме ни о чем не говори, она меня проклянет… – Ну, что ты, доченька, успокойся. Ты же сопротивлялась, как могла, поэтому чиста и непорочна перед Богом и своей совестью,– пытался утешить ее отец. – Бывают ситуации и похуже. Все забудется, ты станешь взрослой, настоящая любовь и женское счастье за эти страдания тебя не обойдут стороной. Ты же мечтаешь стать юристом, чтобы защитить людей от насилия и произвола?

– Пап, о чем ты говоришь? Какие после этого могут быть мечты, все пошло прахом, – застонала она, холодный озноб пробежал по телу.

Он неумело уговаривал, боясь взглянуть в ее печальные глаза. Она тоже избегала его взгляда, словно совершила что-то постыдное. Зотов, немного успокоившись, спросил:

– Расскажи, как это случилось?

– В библиотеке я взяла роман Алексея Толстого “Хождение по мукам”, – прошептала Юля. – Потом шла через парк. Было пустынно и потемнело. Неожиданно подъехала машина. Вышел высокий мужчина и предложил прокатиться, пообещал шампанское, шоколад. Я, помня твое предупреждение, отказалась и хотела убежать тогда он силой, зажав ладонью рот, чтобы не кричала, затянул в машину и захлопнул дверцу…

Дочь замолчала и Сергей понял с какой болью дается ей это признание.

– Какого цвета была машина?

– Светло-голубого. Я успела прочитать «Ford», а вот номер не запомнила. – Сколько было в салоне человек?

– Двое. Один за рулем, а второй держал меня, чтобы не выскочила на ходу.

– И что дальше?

– Они надели наручники и завязали мне глаза. Поехали куда-то за город, в лес. Тот, что держал меня, достал шприц и сделал мне инъекцию в вену. У меня закружилась голова, все поплыло перед глазами. Стало легко и безразлично. А потом…