Владимир Жуков - Тайна старого грота

– Как вы здесь оказались? – сурово спросил он у москвича, не скрывая своего недовольства.

– Он фотографировал Вику, – спокойно ответил Алекс и подал следователю квитанцию. – Нашел ее в халате. Решил перед вылетом в Москву забрать снимки. Приехал, а здесь такое…

– Я ведь просил вас, гражданин Корецкий, обо всем, что касается вашей жены, сообщать нам, – раздраженно напомнил Владимир. – И никаких самостоятельных действий, никакого частного сыска. Вы можете только повредить и себе, и нам.

– Володя, оставь его, – вступился за Алекса Василий. – Сами маху дали при осмотре вещей. Фотографа не уберегли. Этот ход со стороны злодея или злодеев, можно было предвидеть.

– Тебе, Василий, в адвокатуре надо служить, – рассердился Щеглов. – Всегда ты кого-то защищаешь.

Потом на ходу бросил Корецкому:

– Ждите нас здесь. Будут вопросы? Такси можете отпустить.

Таксист с облегчением вздохнул. Взял с пассажира плату за проезд и лихо рванул с места. Белозерцев в качестве понятых пригласил перепуганных страшной вестью жильцов соседнего дома – старика и старуху. Алекс с Матильдой на поводке остался во дворе.

– Чья обезьяна? – поинтересовался Щеглов. – Развели здесь зоопарк.

– Фотографа, – опередил Алекса Белозерцев, очевидно, хорошо знавший Хачатура и его помощницу.

– Не ошиблись, – подтвердил Алекс.

– Держите ее покрепче, – примирительно попросил следователь. – А то, гляди, вырвется и устроит в доме кавардак, все следы спутает. А нам хоть маленькая зацепочка нужна, иначе дело табак.

Корецкий остался с Матильдой во дворе, а Василий и следователь с группой сотрудников, медиков и понятых вошли в дом. Алекс только теперь вспомнил о луже крови на полу, в которую он в темноте угодил туфлями. "Следовало бы предупредить, – осенила запоздалая мысль. – Перемажутся впотьмах".

В окне зажегся свет, падая желтым снопом на глянцевито поблескивающие листья сирени. Алекс на мгновение представил, что в апреле в палисаднике в капельках росы витает дымчатое сиреневое облако, струится тонкий аромат. Матильда беспокойно задергала поводок, порываясь привычным способом, через форточку, проникнуть в жилище. Что происходило в его стенах, Алексу оставалось лишь догадываться. Минут через десять из дома с овчаркой на поводке выскочил кинолог старшина Дудко. Левой рукой он придерживал кобуру с пистолетом.

– Пальма, след! – поощрительно приказал он собаке. Овчарка, натягивая поводок, устремилась в глубину двора. Было слышно, как старшина перелез через громоздкий дощатый забор. Тем временем в доме оперативники занимались осмотром места преступления. Медики "скорой" и судмедэксперт Журбин констатировали смерть потерпевшего от повреждения сонной артерии. Он предположил, что против фотомастера был применен баллончик с газом, но это требовало подтверждения лабораторным обследованием. Эксперт-криминалист Будченко фотоаппаратом из различных точек заснял положение, в котором находился погибший в момент смерти. Его опознали соседи. Затем сделал оттиски с кровавых следов с четким рисунком подошвы. Обувь, по всей видимости, была примерно 43-44 размера. Труп Хачатура положили на носилки и погрузили в карету. Врач поначалу возражал: "Мы перевозим больных, а не покойников", но Щеглов настоял, взяв ответственность на себя.

Понятые смиренно сидели в углу комнаты, опасливо наблюдая за происходящим. Следователь упорно старался постичь мотивы преступления. "На убийство с целью грабежа не похоже. Часы, деньги остались при фотографе, – размышлял Владимир. – Из чувства мести? Но кому мог так сильно насолить человек, по словам соседей, не способный даже муху обидеть. Может, какой конкурент свел с ним счеты? Он ведь промышлял на пляже. Кому-то это могло не понравиться. Либо отказался платить рэкетирам дань с прибыли? Возможен и такой вариант".

Щеглов понимал зыбкость этих версий, не подкрепленных доказательствами и уликами. Ни отпечатков пальцев, ни орудия насилия, которые натолкнули бы на верную мысль, обнаружить, пока не удалось. Чисто сработано, если не считать следов от обуви.

Его сомнения поколебал Белозерцев, вошедший в небольшую комнату, где у Левона была фотолаборатория. Там царил беспорядок. Все было перевернуто и разбито, как после землетрясения. На полу валялись фотоаппарат "3енит" с разбитым объективом, ворох отснятой пленки, раздавленные пластмассовые ванночки для проявителя, фотоувеличитель и разорванная на мелкие кусочки фотобумага. Кто-то здесь усердно побуйствовал, как слон в посудной лавке.