Бретт Холлидей - Умри, как собака

Люси высморкалась, и голос ее стал более ровным:

— Боже милостивый! Как мелодраматически, должно быть, все то прозвучало!

— Ну а что ты скажешь о братце?

— Марвин? А-а, слабак и пьяница.

Шейн дернул ее за мочку уха:

— Ты, кажется, придаешь своим переживаниям больше значения, чем содержимому собачьего желудка. К черту, Люси! Как ты думаешь, Анита что-нибудь подозревает?

— Нет, уверена, что нет, — Люси уже успокоилась, и когда Шейн вопросительно взглянул на нее, наморщила носик и застенчиво улыбнулась: — Я, кажется, решилась, — объявила она. — Я все думала по дороге из усадьбы Роджелла, сказать тебе или нет? Знаю, что не должна, черт бы тебя побрал. Ты, наверное, наживешь кучу неприятностей, и все по моей вине. С другой стороны… — она остановилась в замешательстве, открыла сумочку и стала в ней рыться.

— Надо или не надо сказать мне… что? — полюбопытствовал Шейн.

— Где захоронили Дэффи. Если я скажу, то совершенно уверена, что ты там будешь, как только стемнеет, и начнешь копать. Ты будешь нарушителем права владения и уж не знаю скольких еще законов. И если Чарльз застанет тебя там… — она поежилась и, нахмурившись, углубилась в недра сумочки.

Шейн уронил небрежно:

— С шофером я справлюсь. Ты имеешь в виду, что в это может быть замешан он?

Люси вытащила из сумки сложенный листок бумаги и сдержанно сказала:

— Я бы нисколько не удивилась. Он ничего не сказал, но я могу показать, как он это сделал…

— Аура? — подсказал Шейн. — Или больше похоже на физическое излучение?

Она колебалась, разворачивая листок.

— Не дразни меня, Майкл. Я честно стараюсь анализировать, что случилось, когда я осталась вдвоем с Чарльзом.

Шейн стиснул зубы, желваки напряглись на его скулах:

— Все в порядке, ангелочек. Рассказывай.

— Меня неожиданно осенило, когда Анита наотрез отказалась откопать Дэффи и передать «Вечному Приюту». Я сочинила дикую историю о том, как мы украшаем могилы возле дома, устанавливаем надгробия и даже обеспечиваем постоянный индивидуальный уход за могилой по желанию клиента. Тут она поддалась, позвала Чарльза и велела показать мне, где зарыли Дэффи, чтобы я могла дать ей смету расходов. Ну вот. Чарльз повел меня по черной лестнице и по дорожке привел к сараю для лодок.

Люси помолчала, с сомнением изучая лицо Шейна.

— Красивое место, прямо над обрывистым берегом моря. В стороне гараж на четыре машины, над ним жилые помещения. Чарльз там и живет. У двух горничных и у экономки, миссис Блейр, комнаты на третьем этаже главного дома. Чарльз мне сказал об этом, когда я спросила. И еще он без всякой видимой причины выдал мне информацию о том, что у миссис Блейр всегда была ее личная комната на втором этаже рядом с комнатой Генриетты, пока мистер Роджелл не женился на Аните. Тогда ее переместили наверх, к горничным, — Люси остановилась на мгновение, потупив глаза. — Это, может быть, имеет значение — в свете того, о чем Генриетта обмолвилась утром. Не знаю, заметил ты, Майкл, или нет, но она что-то начала говорить о своем брате и миссис Блейр, а потом вдруг прикусила язык.

— Я помню, — ответил Шейн. — Итак, тебя ведут по дорожке к лодочному сараю…

Люси кивнула:

— И там, где деревянная лестница ведет вниз, к частной пристани и лодочному сараю, примерно в ста футах от края обрыва, стоит огромный старый кипарис, — справа… нет, слева, если стать спиной к сараю, — она развернула клочок бумаги и несколько секунд разглядывала его. — Я остановила машину, как только выехала из усадьбы, и набросала кое-что. Если свернуть с тропинки под прямым углом к кипарису, то до могилы Дэффи будет восемнадцать моих шагов, не доходя до ствола, но уже в тени дерева. И от того места, где ты поворачиваешь с тропинки под прямым углом по направлению к дереву, — от этой точки до верха лестницы пятьдесят восемь шагов. Я считала, когда шла по тропинке, под тем предлогом, что ищу хороший вид на залив, чтобы распланировать садик вокруг могилы Дэффи.

Шейн кивнул с непроницаемым лицом.

— Могилу легко заметить?

— Я не могла, когда он впервые подвел меня к ней. Под деревом нет травы, и Чарльз разровнял землю, поэтому ничего не заметно, но я заставила его сломать несколько прутиков и воткнуть в каждом углу могилы, чтобы в следующий раз ее можно было бы легко найти. Я объяснила, что Чарльза может не оказаться поблизости, чтобы показать ее мне. И вот тогда, я думаю, у него начало зарождаться подозрение. Он обронил пару каких-то мерзких замечаний, пока отмечал могилу, и они прозвучали так, как будто он что-то подозревал.