Бретт Холлидей - Обратный отсчет

— Проверить легко, но не на борту теплохода, — сказал Шейн. — Кто должен получить премию?

Литтл пососал потухшую трубку, отложил ее в сторону и хрустнул пальцами.

— Да, дух скептицизма заразителен. Я внезапно подумал о… Конечно, он мог подделать вырезку из газеты, но как состарить бумагу? Нет, нет, вырезка подлинная и премия существует. Все совпадает с историческими фактами, сомнений нет, — он наклонился вперед. — Человека зовут Пьер Дессау, он англичанин, несмотря на французское имя. План принадлежит ему. Он довольно умен, хотя и не любит упражнять свой ум, и остер на язык. Я три-четыре раза поймал его на незначительной лжи и преувеличениях, хотя в подлинности газетной вырезки не усомнился ни разу. Если бы она оказалась фальшивой, тогда мне действительно потребовалась бы ваша помощь.

— Квентин, ради Бога, — взмолилась Анна. — Ты расскажешь, наконец, как это случилось? Начни с вашей встречи в пивной. Когда ты прояснишь ситуацию, мы начнем действовать.

— Да, логичнее всего начать с пивной «Три источника». Я регулярно заходил туда последние несколько лет. Атмосфера безмятежного веселья как-то успокаивает. Мы выпили по паре рюмочек джина и через полчаса нашли общих знакомых: такому-то очень понравились слова такого-то, что доктор Квентин Литтл, заведующий лабораторией, где работает ее муж, не даст и ломаного гроша за будущее этого мира. Я основательно запутался, Шейн. У меня есть жена, которая презирает меня. У меня есть двое детей, которые считают меня предателем человечества за разработки в области ядерного оружия. С одной стороны, я работаю над проектом новой бомбы, супербомбы, и, должен сказать, работа уже основательно продвинулась. С другой стороны, я нахожусь в финансовой дыре, одних долгов на десять тысяч фунтов. Семья моей жены — ее отец, ее брат — все безбожные растратчики, и каждая новая финансовая катастрофа ударяет по моему карману. В сексуальном смысле я импотент, настоящий импотент.

— Двенадцать часов назад ты думал совсем по-другому, — мягко сказала Анна.

Шейн взглянул на нее, и она ответила ему холодным, ясным взглядом.

— Вам нужно разобраться в ситуации, а это тоже имеет значение, — сказала она. — Это произошло естественно, как обычно случаются такие вещи.

— Не надо объяснений, — ласково сказал Литтл. — Я так благодарен тебе, дорогая. Это было настолько же прекрасно, насколько и неожиданно. Но не волнуйся, Анна: я не собираюсь висеть у тебя на шее подобно дохлому альбатросу Кольриджа. Случай показал мне, что я еще могу верить в собственные силы. Ты… в тебе много жизни, вот в чем дело, — он повернулся к Шейну. — Я чувствовал себя как в клетке, и вот дверца отворилась. С какой стати мне продолжать отношения с женой? Я не буду их продолжать. Я не обязан платить по счетам моего тестя и его сына. Я могу оставить работу, не заниматься ядерным оружием. Все, что раньше казалось сложным, теперь легко. Спасибо Анне, теперь я могу взглянуть на себя со стороны. Это не значит, что все мои трудности позади, они только начинаются.

— Давайте вернемся к Дессау. Когда все началось?

— Весной. Сначала мы встречались на уик-эндах, когда он приезжал из Лондона. Он представил себя как посредника, который может достать все, что угодно: порнографические фильмы, наркотики, девочек, мальчиков. В общем, тот тип, с которым приятно общаться в пивной. В «Трех источниках» постоянно околачивались три-четыре парня из лаборатории, Пьер их тоже обхаживал. Мы считали его романтиком из тех, что насмотрятся фильмов о Джеймсе Бонде, а потом липнут к физикам в надежде раздобыть какой-нибудь стратегический секрет и продать его русским. Мы не воспринимали его всерьез. Он не скупился на выпивку, а тем, кого это интересовало, предоставлял и другие развлечения. Но, как выяснилось, он охотился вовсе не за стратегическими секретами. Ему нужна была бомба.

— Как вам удалось это узнать?

— Он сам мне сказал об этом.

Литтл замолчал, глядя на свои руки. Морщины в уголках его губ обозначились резче.

— Мне пришлось пройти через унижение, и оно меня добило, — продолжал он. — Я слышал, как мой сын говорит обо мне со своим другом по телефону. Оскорбительно — это не то слово: уничижительно. Я решил, что с меня достаточно. Это было вечером в четверг. Я накачался джином а баре и надел резиновый шланг на выхлопную трубу своего автомобиля. Но оказалось, что Пьер следил за моими приготовлениями.

Литтл встал и принялся ходить по каюте. Его голос звучал более возбужденно, чем прежде.