Джеймс Чейз - Ложное обвинение. Кое-что по случаю. Безжалостный. Никогда не доверяй женщине

Только имя у нее другое — Сильвия. В остальном она твоя точная копия, как говорится в Библии: "в радости и во зле". Вы же обе только во зле.

Обе сестры смотрели на меня, глаза Сильвии выражали безмерную злобу.

— А знаешь, Грация, существование твоей сестры удалось вычислить математически… — заявил я не без гордости. — А однажды просчитав, было fie трудно поймать. Я обнаружил ее перед тем, как приехать за тобой в больницу. Она тоже крутилась там, и не исключено, что собиралась освободить свою любимую сестру. Только лишь допустив чисто теоретическое существование другого лица, похожего на тебя, мне удалось поставить все на свои места. Иначе я до сих пор бы блуждал в тумане. Сейчас мне ясно, почему ты бросилась в водопад и оказалась дома в постели, поджидая меня. И в самом деле. Ведь ты великолепно плаваешь, как, впрочем, и Сильвия. Когда вам было по восемнадцать лет, вы выступали в цирке со знаменитым номером "Сестры Пинтарелли". В огромном аквариуме, в одних лишь масках, сражались с двумя аллигаторами, которых в конце концов и уничтожали. А ведь крокодилам перед выступлением просто-напросто давали огромную дозу снотворного. От этого бедные животные теряли всякую возможность противостоять вашим действиям. А вы заколачивали большие денежки… Но после крупного скандала вы вынуждены были скрыться, так что никто нс мог вас разыскать. А там, на реке, вы разыграли ваш любимый трюк: Сильвия, вспомнив прошлое, подготовила соответствующим образом крокодильчика. Вы все рассчитали просто: либо я растеряюсь и меня сожрет крокодил, либо я утону в водопаде. Вас устраивало только убийство, так как я становился все опаснее для вас. Убийство таким образом устраивало и полицию Лос-Анджелеса. Винить-то было некого — нью-йоркского частного детектива съел крокодил. Значит, и спрашивать не с кого. Ну, не притянешь же на суд присяжных аллигатора…

Я остановился, чтобы перевести дыхание. Меня распирало чувство ненависти к этим сытым наглым бабенкам, уверенным в своей безнаказанности. И тут я съязвил

— А ведь на мысль про аллигатора ты сама меня навела еще в самом начале нашего знакомства. Помнишь тот странный звонок с угрозами… Ты говорила, что тебе угрожают смертью, такою же, как и твоему мужу… Не забыла свои слова "помни о крокодилах"… Вот ты сама и дала мне ниточку для расследования… Только тогда я еще не мог ею воспользоваться.

Сильвия слушала мой рассказ, извиваясь и пытаясь вырваться из своих пут. Грация холодно смерила меня взглядом и произнесла:

— Тебе потребуется вечность, чтобы доказать свой бред.

— Не думаю. В тот день, когда я пошел к Лизе Гордон, ты увязалась за мной, видимо, заранее обдумав, что будешь делать. Ты так искусно разыграла, что никогда не видела ее, тем более что мы шли разыскивать твоего любовника Гранта, а наткнулись на его жену, о существовании которой ты даже не имела представления. Мы с Лизой слишком увлеклись разговором и не смотрели за твоими действиями и перемещениями. Ты убила ту девушку в саду из ревности, просто взбесившись от страсти, узнав, что прекрасная Мелисса в доме Лизы Гордон. Ты, не задумываясь, выпустила в нее отравленную иглу из трубочки, с которой никогда не расстаешься. Таким образом ты наказала обеих — Мелиссу за измену, а Лизу, чтобы не смела путаться у тебя под ногами.

— Все это не больше чем предположение…

— Не скажи, — заявил я, подойдя к ней вплотную, и сорвал с ее груди нечто похожее на шпильку.

— Эта шпилька развинчивается с обеих сторон и представляет собой грозное оружие. Внутри трубочки находится отравленная игла. Бери и убивай. Точно так же ты убила Мару. Короче говоря, ты убила всех, кто мог рассказать о твоих оргиях, наркотиках, преступлениях… Стоило тебе слегка дунуть в трубочку — и пожалуйте, труп у ваших ног. Этому ты научилась, находясь среди индейцев Амазонии, когда ездила туда, чтобы посмотреть, как снимают фильм по твоему сценарию.

— Ты дилетант, Ник. А как ты объяснишь убийство Лизы Гордон?

— Вначале, увидев убегающего Гранта, я не сомневался, что это он убил свою жену, как называла себя Лиза. Но потом, поразмыслив, я пришел к неожиданному выводу, что у него не было для этого абсолютно никаких причин. Понимаешь, никаких. Все гораздо проще. Пока я говорил с ней, он выскочил в сад и принялся наблюдать за тем, что происходит в комнате. Он был достоин тебя и с удовольствием наблюдал, как другие обнимаются, целуются и занимаются любовью. Ты же, как всегда, была прекрасно осведомлена, куда я поехал, и сразу же последовала за мной, тоже спрятавшись в саду. Увидев нас в обнимку с Лизой, ты решила, что она может расколоться. Тогда ты хладнокровно выстрелила из пистолета с глушителем, потому что игла не смогла бы покрыть такое большое расстояние и попасть в цель. Но зато пуля, разумеется, была отравленная…