Джеймс Чейз - У меня четыре туза

Где же Хинкль?

Именно за время короткого подъема до виллы в этом кресле Хельга сполна осознала, что значит для нее дворецкий. Она поняла, что Хинкль – единственный настоящий ее друг. Теперь его исчезновение испугало ее. Не решил ли он уйти? Нет, без предупреждения он этого никогда не сделал бы! Что же тогда случилось?

Куда он делся?

Маленькая кабинка кресельного подъемника остановилась, Хельга выбралась из нее и пошла через террасу в гостиную, решая, стоит ли звонить в полицию, затем замерла как вкопанная.

В шезлонге, с сигаретой в зубах, развалившись, сидел коренастый мужчина с густой черной бородой, невыразительным лицом и маленькими колючими глазками. На нем был засаленный синий свитер с высоким воротником и серые брюки, покрытые масляными пятнами. На коленях у него лежала ручная дрель, шнур от которой был воткнут в ближайшую розетку.

Вид этого неприятного субъекта потряс Хельгу, заставив похолодеть. Она осознала, что оказалась с ним один на один. Нет Хинкля, способного ее защитить. Но стальной стержень внутри отказывался сдаваться.

– Что вы здесь делаете? – твердым голосом спросила она.

Берни ухмыльнулся. Включив дрель, он наклонился и просверлил отверстие в стоявшем перед ним антикварном кофейном столике. Сделав дыру, итальянец высвободил дрель и проделал рядом еще одно отверстие. Потом выключил инструмент.

– Удобная штука, а, леди? – осведомился он.

Хельга судорожно вздохнула.

– Что вам надо? – спросила она, застыв на месте.

– Мне показалось, леди, что пора нам поговорить, – ответил Берни. – Этот недоумок Арчер не смог внушить вам мысль, что мы не шутим. Со слов Арчера, ваш молодой любовник больше ничего для вас не значит. Я собирался обкорнать ему уши для проверки, но парень подбросил мне другую идею. – Итальянец снова наклонился и просверлил еще одну дыру в столике.

«Значит, Арчер не блефовал! Ужасный тип – самый настоящий мафиозо», – подумала Хельга. Глядя на него, она поняла, что этот человек слишком опасен и безжалостен, чтобы попытаться с ним совладать.

– Что вы хотите? – На этот раз голос ее дрогнул.

Он вытащил сверло из отверстия.

– Пятнадцать миллионов долларов, леди. В облигациях на предъявителя. – Затем Берни наклонился и почти прорычал: – Ваш слуга Хинкль у меня. Гренвилл сказал, что он дорог вам. Это так?

Хельге стало дурно. На нетвердых ногах она подошла к креслу и упала в него.

– Где он?

– Увидите. Мы с вами сейчас к нему отправимся. – Берни проделал еще одно отверстие в столике. – Вы сможете удостовериться, насколько удобен этот инструмент, леди. Если не заплатите, я устрою для вас небольшое представление, и, возможно, оно заставит вас передумать. – Итальянец встал. – Идем.

– Никуда я с вами не пойду!

Берни злобно посмотрел на нее:

– А я говорю, что пойдете. Послушайте-ка, леди: как думаете, что будет с парнем, которому таким инструментом просверлят обе коленные чашечки? Или вы играете по моим правилам, леди, или ваш долбаный дворецкий никогда не сможет ходить.

Хельга почувствовала, что кровь отливает у нее от лица. Насилие всегда было ненавистно ей, и от этой отвратительной угрозы она едва не лишилась чувств. Тем более что относилась она к Хинклю!

– Я заплачу. – Хельга с трудом поднялась. – Я немедленно позвоню в свой банк.

Берни внимательно посмотрел на нее, кивнул и усмехнулся:

– Вот это разумное решение. Только никаких фокусов. Приступайте к делу. Облигации должны быть здесь завтра утром, иначе я пущу эту дрель в ход.

Дрожащими руками Хельга сняла телефонную трубку.

– В этом нет необходимости, мадам, – произнес Хинкль своим назидательным, как у епископа, голосом.

Женщина обернулась.

На пороге стеклянной двери, в обществе расположившихся справа и слева от него высоких, крепких мужчин с автоматическими пистолетами в руках, стоял Хинкль. Небритый, в помятом костюме, но все равно тот самый Хинкль.

Когда один из здоровяков направился к нему, Берни попытался встать и уронил дрель.

– Здорóво, Берни, – сказал высокий. – Ты отлично порезвился, теперь наш черед. Пойдем.

Берни взглянул на направленный на него ствол, пожал плечами.

– Тебе нечего предъявить мне, Бацци, – огрызнулся он. – И ты это знаешь.

Здоровяк усмехнулся:

– Ну, попробовать-то нам никто не мешает. Пойдем.

Берни зло посмотрел на Хинкля, потом зашагал через гостиную. Двое полицейских шли за ним. Хлопнула входная дверь. Заурчал мотор автомобиля, затем звук затих вдали.