Гарольд Мазур - Зарой меня глубже. Такая богатая, такая красивая и такая мертвая. Представление окончено

— Хлоралгидрат, — задумчиво протянул Нолан. — Наркотик. В народе известен как «Микки Фин».

— Смертельное средство, да?

— Очень. В случае неосторожного употребления. Передозировка вырубит тебя надолго. Или навсегда.

Бойс закинул голову и уставился в потолок.

— Господи, ну что это такое! — загремел он. — Парень возвращается домой и находит в квартире голую девицу. Он ее не знает. Никогда раньше не видел. Она лакает бренди, напичканное смертельным ядом. Потом прыгает ему на колени и начинает любовные игры. Но он не отвечает. Сгоняет ее с колен. Он не из тех, кто трахает незнакомок. Вот такую историю он рассказывает, и мы должны в нее верить!

Огромной ладонью он ударил по лбу:

— Еще три года до пенсии. Три долгих, трудных года, если я не потеряю рассудок. Нолан, спроси его что-нибудь.

Нолан медленно поднялся и подошел к окну. Долго всматривался в улицу. Когда он повернулся, глаза были холодными и пустыми.

— Бренди был куплен у Нерона. Мы нашли клочок их оберточной бумаги. Мой человек над этим работает, — он смиренно пожал плечами. — Возможно, ничего и не выйдет. Спиртного, ежедневно продаваемого у Нерона, хватило бы, чтобы снести все дамбы Голландии.

Он снял крошку табака с губы и посмотрел на меня.

— Давай посмотрим под другим углом. Может, девушка ждала кого-то другого.

Я кивнул.

— Без сомнения. Сразу после того, как Вирна вырубилась, позвонили в дверь. Я открыл и обнаружил в холле двоих мужиков.

Я нарочно опустил даже малейшее упоминание о девушке. Тогда я не знал, почему.

Бойс уперся ладонями в стол и свирепо сверлил меня глазами. Нолан настороженно подался вперед и принял охотничью стойку.

— Мужиков? — переспросил Бойс. — Кто это был?

— Не знаю. Я их раньше не видел. Они пытались вломиться в квартиру.

— Валяй дальше. Да говори, будь ты проклят! Щипцами из тебя вытягивать? Что было потом?

— Небольшая драка, — равнодушно ответил я. — Я врезал одному из них по носу. Они струсили и сбежали. Если посмотрите внимательно, возможно, найдете следы крови на коврике перед дверью.

— Опиши их, — велел Нолан. В руках его появился маленький блокнотик.

— Первый высок, больше шести футов, и очень худ. Черный котелок, длинное темное пальто, довольно потрепанное. Тяжелые очки на самом большом и опухшем носу, который я когда-либо видел. Второму чуть более двадцати, прыщавый, тощий и зеленый от страха.

Нолан быстро писал. Потом отложил блокнот и пронзил меня взглядом. Лицо его окаменело.

— Ладно, Джордан. Пусть будет так.

Я вернул ему тот же взгляд.

— Что вы хотите сказать?

— Кто еще приходил к тебе?

Я сглотнул и уставился на свои руки. Они вспотели. Хорош. Очень хорош. Я начинал его бояться.

— Да, — медленно выдавил я. — Был еще посетитель, но он пришел после того, как я сплавил блондинку. Я принимал ванну, когда он вошел.

— Еще один незнакомец? — саркастически хмыкнул Бойс.

Я кивнул.

— Еще один незнакомец.

— А у тебя есть знакомцы?

— Да, но меня не должно быть в Нью-Йорке раньше следующей недели, помнишь?

— Давай дальше, — нетерпеливо проворчал Нолан. — Что ему было нужно?

— Блондинка. Он на этом очень настаивал. Обыскал все кругом, а потом предупредил, что убьет меня, если я хоть раз ее трону.

— Это потому ты залепил звонок бумагой?

— Отчасти. Мне нужно было хоть немного поспать. Нужно было прекратить это шастанье по квартире, будто это общедоступный музей.

Он склонил голову набок и поскреб затылок, не сводя с меня твердого и пронизывающего взгляда. И вдруг выпалил:

— Ладно, Джордан. А теперь вали все остальное.

Я моргнул.

— Все остальное. То, что ты утаил.

Я покачал головой:

— Вы слышали всю историю.

— Нет, — непреклонно заявил он. — Ты что-то или кого-то покрываешь. Позволь тебе кое-что заметить, Джордан. Мне не нужно долго спать. Я могу остаться на ногах всю ночь, завтрашний день и завтрашнюю ночь. Я могу добивать тебя, пока ты не сломаешься. Я могу задержать тебя как подозреваемого в убийстве или как главного свидетеля. Ты это знаешь, ты юрист. Пораскинь мозгами и колись. Потому что неотвратимо, как восход солнца, ты заговоришь — раньше или позже. Но ты можешь избежать мучений и сделать это сейчас.

Я молчал. Я сидел и прикидывал.

Он прав. Можно долго защищать клиента, еще дольше — друга, но в конце концов доходишь до того момента, когда все попытки бесполезны.

Я глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух.

— Ты прав. Один из приходивших мужчин посмотрел на меня и сказал: «Это не Боб». Думаю, я знаю, о ком он говорил. О Бобе Камбро. Камбро мой клиент, брокер. Возможно, его имя вам знакомо. Я ездил на юг, чтобы продать его собственность на Палм Бич.