Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

– Крестьянин, у которого я пережидал грозу, говорил, что жена барона скончалась скоропостижно и даже как-то таинственно двадцать лет назад, – вставил путешественник.

– В то время действительно ходили подобные слухи, – подтвердил Вильдон, – Но я сомневаюсь в их справедливости. Люди качали головами со значительным видом, и предположения делались самые невероятные, но если бы и вправду совершилось дурное дело, граф Роземберг не перенес бы случившееся спокойно, ведь баронесса Альтендорф была его сестрой.

– Я вижу, вы не принадлежите к числу тех, кто плохо думает о человеке, не имея явных доказательств, – заметил путешественник. – И мне нравится ваш характер. Но, пока мы беседуем, лошадь моя, брошенная на дороге, наверняка выходит из терпения. Простите, но я пе останусь у вас. Через три дня… мне необходимо прибыть в Прагу… А эту ночь я намерен провести в доме барона Альтендорфа. Спустя несколько недель я снова проеду по этой дороге и тогда обещаю возобновить знакомство с вами.

– Вы окажете мне большую честь, – серьезно ответил Вильдон. – Да и Анжела будет рада лично поблагодарить вас за сегодняшнюю услугу.

Простившись с лесничим, путешественник снова углубился в лес. Как следует сориентировавшись, он без труда нашел дорогу и, проходя мимо того места, где случилась потасовка, вспомнил о человеке, которого опрокинул наземь. Но он напрасно искал его: негодяй, всего лишь оглушенный ударом, наконец очнулся и удрал.

Лошадь в кустах спокойно щипала траву. Путешественник сел в седло и продолжил свой путь к замку Альтендорф.

Через двадцать пять минут крепостные башни начали обрисовываться в небе подобно облакам, теряющимся в высоте. Вершины громадных построек сияли в лунных лучах, а основание покрывала густая темнота.

Правый флигель замка далеко выдавался в лес, точно стиснутый со всех сторон гигантскими дубами, которые, как и стены, стояли здесь, будто наперекор усилиям разрушительного времени. От центральной башни до конца правого флигеля ни единого огонька не мелькало в узких готических окнах. Левый флигель, напротив, переполняли огни, часть из них оставалась на месте, другая перелетала из комнаты в комнату. Это освещение, впрочем, только подчеркивало мрачное величие замка, окруженного широкой рекой.

Подъехав к подъемному мосту, вздыбившемуся, как черная масса, над рвом, путешественник затрубил в рог, висевший на цепи у столба. Почти сразу в воротах напротив отворилась калитка и па пороге появился караульный.

– Кто вы? – прокричал он.

– Я прошу приюта до завтрашнего дня, – ответил незнакомец. – Я еду по особому поручению Альбрехта

Австрийского, при мне письма, доказывающие правоту моих слов.

– Барон Альтендорф отсутствует, – произнес караульный почтительным тоном. – Но его сын, господин Родольф, примет вас. Как о вас доложить?

– Меня зовут Эрнест Кольмар, – представился путешественник. – И я заслужил рыцарское звание на поле битвы.

– Пожалуйте, господин рыцарь, – поклонился сторож, опуская мост и отворяя настежь ворота. Про себя он удивился, что человек с таким титулом, да еще служащий Альбрехту Австрийскому, разъезжает без сопровождения.

– Двое моих слуг, – объяснил Эрнест Кольмар, спрыгивая с лошади уже во дворе замка, – будут здесь завтра утром. Они задержались исполнить некоторые мои поручения.

Конюх, вызванный караульным, увел лошадь с собой, а Эрнеста проводили в обширную залу, освещенную лампой из массивного железа, спускавшейся с потолка. В одном конце залы располагалась высокая готическая дверь, ведущая, очевидно, в капеллу, в другом была широкая лестница, на которую и поднялся караульный, направляясь к левому флигелю.

Добравшись до первого этажа, они долго шагали по длинным многочисленным коридорам, пока проводник не отворил какую-то дверь и не доложил:

– Рыцарь Эрнест Кольмар!

Комната, в которую попал Эрнест, была обширна, высока и меблирована с величием, полностью гармонировавшим с общей наружностью замка. На столе, стоявшем по центру ее, располагались бутылки с вином, стаканы, бисквиты и фрукты, но за столом никто не сидел.

Единственным лицом, находившимся в комнате, когда рыцарь показался на пороге, был молодой человек, метавшийся взад и вперед в сильном волнении. Но, едва услыхав доклад о приезжем, он прогнал облако, омрачавшее его лоб, и, приняв любезный вид, подошел встретить гостя. Как только свет лампы, свисавшей с потолка, позволил сыну барона Альтендорфа разглядеть рыцаря, он вздрогнул, побледнел и точно застыл в припадке ярости и изумления. Однако он так быстро оправился, что Эрнест Кольмар не приметил ничего.