Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

Я отступил в сторону. Его громадный кулак пробил обшивку стены. Прежде чем он восстановил равновесие, я применил полунельсон, а затем и полный нельсон.

Флейка было не так-то легко согнуть, но все же мне это удалось. Его голова стукнулась о край телевизора. Он сделал рывок в сторону, протащив меня через всю комнату. Но я удерживал захват, стиснув изо всех сил его шею. Наконец я ударил его затылком о металлический угол кондиционера на окне и, почувствовав, что он обмяк, разжал руки.

Опустившись на колени, я взял пистолет и с трудом выпрямился. В коленях ощущалась предательская дрожь. Флейк лежал без сознания и сопел разбитым носом.

Я пробрался на кухню, напился прямо из-под крана и вышел из дома. Уже наступил вечер. Под навесом для машин стояли только английский велосипед со спущенными шинами да старый мотороллер, который вряд ли можно было завести. Я представил себе, как встречусь здесь с Фростом, Леонардом и Стерном, но все, что я мог придумать, так это пристрелить всех троих. Я неважно себя чувствовал и страшно устал. Еще чуть-чуть таких физических упражнений – и они смело могут заказывать мне место на городском кладбище. Я был в этом совершенно убежден.

Я отправился вниз по пыльной дороге, которая спускалась с невысокого холма к высохшему руслу речушки в центре широкой ровной долины. Долину обрамляли горные цепи. На вершинах южной гряды, выше темноголубой линии хвойных лесов, нестерпимо белым сиянием сверкали шапки снега. Западная гряда темными неровными зубцами выступала на фоне яркого вечернего неба, где всеми красками играли последние отблески зари.

Я направился к восточной гряде. За ней была Пасадена. С этой стороны, в центре долины, крошечные автомобильчики стремительно неслись по прямой дороге. Один из них свернул в мою сторону, свет его фар поднимался и опускался в такт движению машины на выбоинах. Я залег в заросли шалфея у обочины.

Эго был «ягуар» Леонарда. Он сам был за рулем. Мельком я увидел лицо человека, сидящего рядом: бледный плоский овал, похожий на фарфоровое блюдо, на котором нарисованы плоские глаза. Острый подбородок покоился на пятнистом галстуке-бабочке. Прежде мне – уже приходилось видеть это старое и одновременно моложавое лицо – в газетах после смерти Сигеля, по телевизору во время слушания дела Кефавера, один или два раза за столом, в ночном клубе, в окружении целой шайки головорезов. Это было лицо Карла Стерна.

Я сошел с дороги, срезав угол к главной автомагистрали. Становилось прохладно. В темноте, поднимающейся от земли к небу, одиноко сияла вечерняя звезда. У меня все еще немного кружилась голова, и звезда казалась похожей на что-то, что я некогда безвозвратно потерял: на женщину или мечту.

Жалость к самому себе незаметно подкралась снова, идя за мной след в след. Она была невидима, но я вдыхал ее вкрадчивый запах. Однажды она даже потерлась, как кошка, о мои ноги, и я отшвырнул ее пинком. Деревья, растущие вдоль дороги, махали мне своими ветками и, вероятно, посмеивались надо мной.

Голосуя на шоссе, я остановил лишь четвертую проезжающую мимо машину, настоящий драндулет, к крыше которого была привязана пара лыж, а за рулем сидел студент, возвращающийся в Вестервуд. Я заявил ему, что попал в аварию на грунтовой дороге. Он был достаточно молод, чтобы выслушать мой рассказ, не задавая лишних вопросов, – и достаточно добр, чтобы позволить мне уснуть на заднем сиденье.

Он подвез меня прямо к приемному покою больницы Святого Джона. Дежурный хирург наложил несколько швов на мой многострадальный череп, дал мне какое-то успокаивающее снадобье и посоветовал полежать. Я взял такси и поехал домой. Немногочисленные машины на бульваре мчались с бешеной скоростью. Бывали дни, когда я просто ненавидел город.

Дом показался мне маленьким и каким-то обветшавшим. Я включил свет во всех комнатах. Костюм Джорджа Уолла валялся в спальне на полу, и было похоже, что это сам его владелец рухнул, не добравшись до кровати. Пусть катится ко всем чертям, подумал я и повторил эту мысль вслух. Затем принял ванну, выключил везде свет и завалился спать.

Но сон не пошел мне на пользу. Меня преследовали кошмары. Бесчисленное множество меняющихся лиц, которые все время перемещались, неожиданно заполнило мою спальню. Здесь было лицо Эстер, просвечивающее сквозь лицо Джорджа. Оно расплывалось, исчезало, вновь появлялось и вновь исчезало, улыбаясь, глядя на меня из красной тьмы ничего не выражающими глазами.