Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

– Как он выглядел?

– Он напоминал покойника. Безжизненные коричневые глаза, плоское лицо мертвенно-бледного цвета. Я обратилась прямо к нему, спросила, как ему не совестно бить бутылки там, где люди могут порезаться. Он даже не взглянул на меня, вставил другую обойму и молча продолжал пальбу. Наверное, точно так же он мог бы и меня застрелить, по крайней мере, у него был такой вид.

От бессильной ярости у нее на щеках выступила краска.

– Мне не по нутру, когда от меня отделываются подобным образом. Это не по-человечески. И меня раздражает стрельба, особенно с тех пор, как в прошлом году застрелили мою приятельницу. Прямо на пляже, на несколько миль южнее того места, где вы сейчас сидите.

– Вы имеете в виду Габриэль Торресе?

– Да, ее. Вы уже слышали о Габриэль, не так ли?

– Кое-что. Значит, вы с ней дружили?

– Конечно. У некоторых могло бы возникнуть предубеждение из-за того, что она наполовину мексиканка, но только не у меня. Я считаю, что если девушка работает с тобой, то она достойна и твоей дружбы. – Ее мощная грудь бурно вздымалась под цветным халатом.

– Я слышал, что до сих пор не известно, кто ее убил.

– Кто-то да знает. Тот, кто это сделал.

– А вы кого-нибудь подозреваете, миссис Лам?

На какое-то время ее лицо как бы окаменело. Потом она покачала головой.

– Может, тут замешаны ее кузен Ланс или его менеджер?

– Не исключено. Только зачем им это?

– Но вы о них думали?

– А что еще я могла подумать? Они то приезжали в соседний коттедж, то уезжали, то стреляли на пляже из пистолета. В тот день, когда Эстер уезжала, я сказала, что ей следует извлечь урок из того, что случилось с ее подругой.

– Но она тем не менее отправилась с ними.

– Думаю, что да. Я не видела, как она уезжала. Не имею понятия ни куда она покатила, ни с кем. В тот день я навещала свою дочь, которая живет в Сан-Берду.

Выйдя из коттеджа, я вкратце изложил все это Джорджу Уоллу, который уже начинал терять терпение. По пути в Лос-Анджелес я свернул на аллею, ведущую к клубу «Чэннел». Джордж стал тревожно озираться вокруг, как будто я заманивал его в засаду.

– Зачем мы возвращаемся сюда?

– Хочу поболтать с охранником. Может быть, он хоть намеком прояснит, где искать твою жену. Если нет, я попытаюсь что-нибудь выяснить у Антуана.

– Не вижу в этом смысла. Я вчера разговаривал с Антуаном, и вы знаете, что он мне ответил.

– Возможно, мне удастся выжать из него немного больше. Я знаю Антуана, как-то работал на него.

– Вы думаете, он не все рассказал мне?

– Вполне вероятно. Антуан не большой любитель расставаться с чем-то, даже с информацией. А сейчас сиди здесь и смотри, чтобы никто ни с кого не сбивал фуражки. Я хочу разговорить Тони, а ты вызываешь у него неприятные ассоциации.

– Зачем тогда я вообще здесь нужен? – мрачно спросил он. – С таким же успехом я могу вернуться в отель и выспаться.

– Очень неплохая мысль.

Я поставил машину так, чтобы ее не было видно от ворот, и пошел вдоль извилистой аллеи, обсаженной с двух сторон пышными кустами олеандров. Тони услышал мои шаги и вышел из будки мне навстречу, блеснув в улыбке золотыми коронками.

– Что случилось с вашим безумным другом? Вы потеряли его?

– К счастью, нет. Тони, у вас есть племянник?

– У меня куча племянников. – Он растопырил пальцы. – Пять, нет, шесть штук.

– Мне нужен один, которого зовут Ланс.

Улыбка на его лице мгновенно погасла.

– Что с ним? – недовольно проворчал старик.

– Как его настоящее имя?

– Мануэль, – ответил он медленно и как будто с трудом. – Мануэль Торресе. Имя, которое дал ему мой брат, было для него недостаточно хорошим. Поэтому он сменил его.

– Вы знаете, где он сейчас?

– Нет, мистер, не знаю. И знать не хочу! Не имею ничего общего с этим типом. Одно время он был мне как сын. Теперь нет. – Он медленно покачал головой. – Мануэль снова попал в переделку?

– Пока не могу сказать точно. Кто его менеджер, Тони?

– У него нет менеджера. Ему больше не разрешают драться. А раньше я был его менеджером и тренером одновременно. Работал с ним упорно, не торопясь, учил его действовать левой и всяким комбинациям. Он жил тогда у меня. Я заставил его соблюдать жесткий распорядок: подъем в шесть утра, скакалка, легкий и тяжелый мешок, пятимильная пробежка вдоль берега. Ноги были крепкие, как из железа, прекрасные. И все это он разрушил.

– Каким образом?

– История стара как мир, – сказал Тони, – я за свою жизнь много раз встречался с подобными. Он выиграл три боя, два – из четырех раундов, а один из шести, в Сан-Диего. И сразу же стал важной персоной, решил, что теперь он шишка на ровном месте. А дядя Тони, бедный старикашка дядя Тони, слишком глуп, чтобы вести его дела. Дядя Тони неизвестно почему не разрешает бездельничать, заводить девочек, курить марихуану, заставляет продать рычащий и чадящий мотоцикл, чтобы не сломать себе шею, и утверждает, что нужно бороться за блестящее будущее. Но это блестящее будущее нужно парню немедленно. Прямо сию минуту.