Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

Я мог себе это представить. У меня тоже когда-то была жена, и я знал, что значит такое молчание. Но я не сказал об этом Джорджу Уоллу. А он все говорил и говорил, словно его чувства долгое время были заморожены, и вот наконец-то калифорнийское солнце растопило их. Видимо, сегодня он готов был излить душу даже бетонному столбу или деревянному индейскому божку.

– Теперь я понимаю, почему она делала все это, – сказал он. – Она пыталась таким безумным способом вернуть себе уверенность, собиралась с духом, чтобы порвать со мной. Все эти люди, с которыми она общалась, Пэдди Дейн со своими эльфами и феями подталкивали ее к этому. Мне следовало бы предвидеть такой конец.

В конце весны они поставили нечто вроде танцевальной пьесы на сцене маленького театра, который когда-то был церковью. Эстер играла мужскую роль. Я пошел на представление, но не мог ничего понять. Пьеса была о человеке, страдающем раздвоением личности и влюбленном в самого себя. После представления я услышал, какой ерундой друзья Эстер забивали ей голову. Они утверждали, что она зря теряет время в Торонто, что совершила ужасную глупость, выйдя замуж за такого недотепу, как я. Что ей необходимо ехать в Нью-Йорк или вернуться в Голливуд… Я не стал слушать дальше, а когда наконец она пришла домой, мы поссорились. Я хотел заставить ее расстаться с этими людьми и выбросить из головы их бредовые советы. Я требовал, чтобы она оставила уроки танцев, игру в театре, чтобы сидела дома, носила такую одежду, как все нормальные женщины, и вела хозяйство, как порядочная жена.

Он рассмеялся, но смех прозвучал так, как будто внутри у него сломанные ребра терлись друг о друга.

– Да, я оказался великим знатоком женской психологии, – с сарказмом заметил Уолл. – Утром, после того как я ушел на работу, Эстер отправилась в банк, сняла все деньги, которые я откладывал на покупку дома, и села в самолет, летевший в Чикаго. Я разузнал об этом в аэропорту. Она не оставила мне даже маленькой записочки. Видимо, это было наказание уже за мои грехи. Я не имел ни малейшего понятия, куда она уехала. Я встретился с некоторыми из ее странных друзей в Вилледже, но они тоже ничего не знали. Она бросила их так же, как и меня.

Не знаю, как я прожил следующие шесть месяцев. Мы были женаты недолго и не стали настолько близки друг другу, как должны быть муж и жена. Но я любил ее и продолжаю любить. Вечерами я бесцельно бродил по улицам и каждый раз, когда встречал девушку со светлыми волосами, меня точно пронизывало электрическим током. Когда звонил телефон, мне казалось, что это она. И однажды она позвонила.

Это было в рождественскую ночь, позавчера. Я сидел дома один и пытался не думать о ней. Я чувствовал, что еще немного – и у меня произойдет нервный срыв. Куда бы я ни смотрел, везде видел ее лицо. А потом зазвонил телефон, и это была Эстер. Я уже говорил вам – она боялась, что ее убьют, и хотела уехать из Калифорнии. Можете себе представить, что я почувствовал, когда связь прервалась. Сначала хотел звонить в полицию Лос-Анджелеса, но что я мог им сообщить? Почти ничего. Поэтому я установил, откуда был звонок, и первым же самолетом вылетел из Торонто.

– Почему ты не сделал этого шесть месяцев назад?

– Я не знал, где ее искать, – она ни разу мне не написала.

– Но были же какие-то предположения?

– Да, конечно. Я понимал, что она может вернуться сюда, но не решался преследовать ее. Это не имело смысла. Я почти убедил себя в том, что ей в самом деле лучше оставить меня. – Помолчав, он добавил: – Как бы там ни было, она, наверное, этого хотела.

– Вот ты бы и выяснил все у нее самой. Но сначала нам нужно найти ее.

Мы заехали в тупик между автострадой и пляжем. Машину затрясло на разбитом асфальте. Коттеджи, тянувшиеся вдоль улицы, выглядели жалкими и грязными, но автомобили, стоявшие перед ними, почти все были самых последних марок. Когда я выключил двигатель, мы окунулись в тишину, которую нарушал только плеск волн где-то внизу, за коттеджами, да крик серых чаек, кружащихся над морем.

Дом, в котором жила Эстер, походил на грубо сколоченный деревянный ящик или никому не нужный списанный контейнер. Ветер, несущий с берега песок, как наждаком счистил краску с его стен и выщербил доски. Коттедж рядом с ним был побольше и в лучшем состоянии, но не намного.

– Это же просто лачуга, – удивился Джордж, – а я-то думал, что Малибу – знаменитый курорт.

– Да, конечно. Одна половина и есть знаменитый курорт. Но это – вторая.