Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

Кавалер ее был такого же возраста. Лицо его, красоты замечательной, носило, однако, отпечаток сильных страстей. Он был одет в бархатное платье пурпурного цвета, на шее у него висела золотая цепь чудной работы, со знаками звания маркиза. Любезность, выказываемая к спутнице, выдавала страстного обожателя, но не супруга.

В зале находилась одна особа, привлекшая внимание молодых людей, о которой мы должны сказать несколько слов. Это была молодая женщина красоты восхитительной, с голубыми глазами, темными волосами и ангельским лицом. На ней было красное бархатное платье, ее белоснежную шею окружало жемчужное ожерелье непомерной цены. Рука, аристократически изящная, играла веером из редких перьев, но ее задумчивое лицо выражало глубокую меланхолию.

Эти люди более других привлекли внимание наших пажей, прежде чем присутствие их самих было замечено. Но скоро глаза женщины, которую мы описали первой, обратились к ним, и указав на них сопровождающему ее господину, она с улыбкой сделала им знак приблизиться. Они поспешно повиновались и отвесили ей низкий поклон.

– Добро пожаловать в дом мой, – промолвила она. – Раньше чем вы предадитесь удовольствиям, ожидающим вас здесь, вы должны исполнить краткую, но необходимую церемонию. Пойдемте со мною.

Она оставила своего кавалера и повела молодых людей в конец залы. Там они прошли под бархатной портьерой во вторую комнату, а оттуда в третью, темную и узкую, освещенную одной железной лампой, спускавшейся с потолка.

Едва молодые люди переступили порог, как крик ужаса вырвался у них и они в испуге отпрянули назад.

– Если вы трусы, как вы осмелились явиться ко мне? – произнесла хозяйка. Черты ее обезобразились самым отвратительным гневом, а глаза метали молнии бешенства.

– Нет, мы не трусы и готовы сражаться с живыми… но не с мертвыми, – проговорили пажи со страхом.

– Следуйте за мной, я приказываю вам! – воскликнула хозяйка повелительным тоном, указывая пальцем в глубину комнаты. – Или – горе вам!

Пажи, после новой заминки, решили повиноваться властной хозяйке. И дверь затворилась за ними… но когда она открылась через пять минут, лица их были бледны, губы посинели, а руки так дрожали, что едва сумели вложить в ножны кинжалы, которые пажи держали обнаженными.

Хозяйка же была спокойна, лицо ее опять просияло кроткой и исполненной достоинства, хотя несколько чувственной красотой. Голосом чрезвычайно смущенным пригласила она молодых людей выпить вина из золотых бокалов.

Как только они выпили, румянец вернулся на их щеки, улыбка на губы, пламя в глаза, и, почтительно встав на колени перед хозяйкой, они поднесли ее руку к своим губам.

Она наклонилась и запечатлела жгучий поцелуй на лбу каждого из молодых людей, вложив в их души всю страсть, блиставшую в ее глазах, потом тихо приподняла их и повела обратно в блестящее собрание.

Там она представила Лионеля молодой женщине, о которой мы упоминали, не называя его, ибо у пажей не спрашивали имен, а они не знали имени хозяйки.

– Милочка, – сказала она, – я представляю вам этого молодого красавца, который заслуживает быть посвященным во все таинства нашего сладостного рая, и надеюсь, что вы возьмете на себя такую обязанность.

Не обращая внимания на грусть, разлившуюся по лицу молодой женщины, она представила Конрада другой женщине и, бросив взгляд торжества на обе пары, воротилась к оставленному ею кавалеру, который ждал поодаль.

Впоследствии мы объясним тайны этого неизвестного дома и его безымянных обитателей; теперь же достаточно сказать, что в шесть часов утра Лионель и Конрад, опять надев свои платья, вышли из роскошного увеселительного дворца. Их глаза опять закрыли капюшоном рясы, и та же самая старуха привезла пажей обратно на кладбище. Оттуда они вернулись в гостиницу, прежде чем проснулся их господин.

Но оставили ли ночные развлечения приятное воспоминание в душах молодых людей? Увы! Действие специального вина кончилось, и с бледными лицами разменивались они взорами печального стыда, припоминая страшную клятву, произнесенную ими.

В девять часов вечера, на другой день после описанных событий, давно объявленный совет дворян начался в одном из больших готических залов королевского замка в Праге. Человек пятнадцать вельмож собралось на совещание, чтобы обсудить положение Богемии, погруженной тогда в полнейшую анархию. Из всех иностранных государей только герцог австрийский прислал представителя.