Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

– Благодарю! Благодарю, – сказала Сатанаиса, и ее черные глаза, устремившись на рыцаря, лучше слов выразили пылкость ее чувств.

– Да, – продолжал рыцарь, – может статься, что моя партия объявит войну вашей секте, но мы навсегда останемся друзьями, милая Сатанаиса, и, даже враждуя с вашими таборитами, я сумею позаботиться о вашей безопасности Будьте уверены, что в угрожающую минуту вы найдете во мне верного и мужественного защитника. Горе тому, кто попытается вредить вам; месть цастигнет его, где бы он ни спрятался.

– Милый и храбрый друг, – вздохнула Сатанаиса, – почему не могу я предложить взамен вашей преданности дружбу сестры, способной ухаживать за вами, перевязывать раны, если вы попадете на одро болезней? Ах, так определила судьба!

– Какую тайну вы скрываете? – произнес рыцарь. – Кто назвал вас, кроткую, великодушную, именем дочери сатаны?

– О, это ужасная история! Страшная легенда! – воскликнула Сатанаиса, судорожно сжимая руку рыцаря и бросая вокруг испуганные взоры, точно боясь, что привидение появится из густой тени, падавшей от зданий, или белые статуи оживут и пойдут ей навстречу. – Да, – продолжала она тихим голосом, – это страшная тайна, но я не стану отвечать оскорбительным недоверием на ваши уверения в преданности. Может быть, вы поможете мне советами. Знайте же…

Но едва произнесла она эти слова, как мрачный и звучный голос, точно выходящий из недр земли, закричал:

– Дочь сатаны, горе тебе! Ты принадлежишь нам! Твой час настал!

– Прочь, прочь, демон! – возопила девушка в смертельном испуге и, сделав несколько шагов наудачу, упала бы, если б Эрнест Кольмар не подхватил ее.

Демонический хохот, словно смех сумасшедшего, загремел в воздухе, и молодая девушка, лишившись чувств, упала на несколько минут на грудь рыцаря. Тот, испуганный на мгновение этим голосом и смехом, будто доносящимися из ада, прогнал с усилием суеверное чувство и, прошептав молитвы своему святому покровителю, отнес девушку к мраморной лестнице и положил на скамейку в цветочной беседке. Там, когда взгляды их встретились, глаза девушки выразили любовь, доверие, признательность.

– Благодарю, тысячу раз благодарю за вашу доброту ко мне, – пролепетала она. – Но какой ужасный голос, я до сих пор дрожу.

– Объясните мне, милая Сатанаиса, что значат эти

страшные слова? Я не суеверен, но тот голос показался мне сверхъестественным. Какие опасности угрожают вам? Я сумею их предотвратить.

– О, не спрашивайте у меня объяснения теперь! – воскликнула Сатанаиса, по-прежнему дрожа и бросая на него умоляющие взоры. – Я не чувствую, что в состоянии сейчас растолковать слова, слышанные вами, и предостережение, заключавшееся в них, а также свой испуг. Пощадите меня, умоляю, и не принуждайте начинать рассказ, который пробудит во мне воспоминания об ужасах, которые мне пришлось пережить.

Сатанаиса встала и хотела удалиться, но рыцарь остановил ее.

– Когда мы увидимся? – спросил он, тронутый ее печалью и слезами.

– Скоро, – ответила она. – Я не могу пока назначить дня и часа, но не сомневайтесь, я обязательно расскажу вам страшную историю моего рождения. Прощайте теперь, прощайте, не следуйте за мною.

Пока происходили описываемые нами события, пажи Лионель и Конрад вышли из гостиницы и отправились погулять по городским бульварам. Близ южных ворот они встретили женщину, уже пожилую, любезного вида. Посмотрев на них с вниманием, она заговорила.

– Вы приезжие, красавчики? И долго останетесь в Праге?

– Мы приехали несколько дней назад, – ответил Конрад, – и вряд ли долго пробудем. Но я не думаю, что это вам интересно; уже поздно, и мы пойдем домой.

– Поздно? – удивилась старуха. – Стало быть, вы служите очень строгому господину, если он требует, чтобы вы ложились спать в такой час, когда развлечения только начинаются в знатных домах. Я отправляюсь отсюда в настоящий рай земной. Там блестящие залы наполнены щеголями и щеголихами замечательной красоты, музыка играет, столы уставлены самыми изысканными кушаньями и самыми лучшими винами. Я могу проводить вас в это восхитительное место. Хотите, или мне уйти одной?

Пажи были свободны, господин отпустил их на целый вечер.

– Пойдем! – воскликнули они, прельстившись удовольствиями, обещанными старухой. – Но нам надо вернуться домой, чтобы одеться приличнее.

– Не стоит, – возразила старуха. – Вы найдете там все необходимое, чтобы нарядиться. Отправимся немедленно: нам придется идти далеко.