Эд Макбейн - Людоед, который объелся

«Осторожней, осторожней, приятель! – сказал я себе. – Держи себя в руках. Перед такой женщиной не каждый устоит».

Одни ее глаза способны были вызвать пожар в сердце мужчины. Чудесные огромные глаза с длинными ресницами… Но не робкие и нежные, как у оленя, а холодные и расчетливые. К тому же в них играл дьявольский огонек. Да, женщина решительная и властная! Возможно, именно она и убила своего мужа, но пока он был жив – держу пари! – ему с ней не было скучно.

Итак, она меня узнала. На какое-то мгновенье в ее глазах мелькнул испуг, но она сразу взяла себя в руки и вежливо сказала:

– Добрый день, мистер… э…

– Харлан, – сказал я. – Джон Харлан.

– Да? Мне казалось, что горничная сказала «мистер Уоррен». И я ломала голову, кто же это мог быть. Садитесь, пожалуйста, мистер Харлан.

Она грациозно подошла к креслу у кушетки и села. Я устроился на кушетке. Она нагнулась и, взяв сигарету из ящичка на столе, снова откинулась в кресле. Я встал, чтобы дать ей прикурить. Она взглянула на меня и улыбнулась:

– Спасибо!

Я тоже закурил и сел.

– Прошу прощения, что побеспокоил вас так рано, но я здесь проездом и не хотел уезжать, не повидавшись с вами. Еду на озеро, ловить рыбу.

– Пустяки, – ответила она. – Вы не причинили мне ни малейшего беспокойства. Я встала уже несколько часов назад.

Сейчас она была абсолютно спокойна и отлично владела собой. Я понимал, что она, наверное, проклинает в душе свою прислугу, которая так плохо разобрала имя, и вместе с тем пытается догадаться, узнал ли я в ней женщину, которую видел на шоссе, неподалеку от озера. Но на лице ее нельзя было прочесть ничего.

– Откровенно говоря, – начал я, – я рассчитывал встретить женщину постарше. Не знаю, почему я так думал, но мне почему-то казалось, что вам должно быть лет тридцать – тридцать пять.

Это, конечно, был комплимент, и она, видимо, так и восприняла мои слова. Но до известной степени это было правдой: Пурвис сказал мне, что ей тридцать, но выглядела она моложе.

– Вы мне льстите, мистер Харлан, – улыбаясь, сказала она. – Неужели вы с самого раннего утра начинаете раздаривать комплименты?

Не могу точно утверждать, но мне показалось, что в ее глазах опять промелькнул дьявольский огонек. Видимо, она решила, что я все-таки не узнал ее, а это ее, разумеется, устраивало. К тому же такой атлет с лапами, как у гориллы, и с симпатичным лицом немного заинтересовал ее. Она, вероятно, слышала и те комплименты, которые делались в мой адрес как специалистами, так и простыми любителями регби.

Что ж, тем лучше. Я буду первым человеком в ее жизни, который обойдется ей в сто тысяч долларов. Она даже, наверное, сохранит прядь моих волос. Чтобы не забыть меня.

Я посмотрел на свои руки и тихо заговорил:

– Я… э… – Потом бросил быстрый взгляд влево. – Я просто не знаю, что мне сказать вам… Понимаете?

– Я тоже так думаю. Вам действительно нечего мне сказать, – спокойно ответила она. – Ведь не вы виноваты в этой аварии.

– О Боже ты мой! – пробормотал я. – Да, я попал в аварию. После госпиталя у меня было желание навестить вас, но я не знал, что мне вам сказать… Я знал, что для вас это было тяжелым потрясением, и сказал себе, что вы не будете рады видеть меня, поскольку я напомню вам о…

«Эти слова должны снять напряженность и уверить, что я ее не узнал, – подумал я. – Надо лишь прикинуться глуповатым простаком, ничего не соображающим, никого не подозревающим. Теперь нужно успокоить ее относительно моих будущих намерений, и все будет хорошо».

Наши реплики быстро следовали одна за другой, словно мы уже хорошо выучили текст этой сцены.

– Не беспокойтесь, – сказала она. – Наоборот, я очень рада вас видеть. И очень огорчена, что не навестила вас тогда в госпитале. Но мне приятно, что вы поняли, почему я этого не сделала. Должна сознаться, что немного удивилась, увидев вас здесь. Я и не знала, что вы вернулись в наши места.

– Я приехал сюда отдохнуть и порыбачить, – объяснил я. – Делами займусь в сентябре. В течение года у меня больше не будет свободного времени. Вот я и подумал, что следует отдохнуть сейчас, пока это возможно.

Ее большие глаза благожелательно смотрели на меня. Да, она прелестна, эта малютка.

– Я была так огорчена, узнав, что вы… что вы больше не сможете играть. Как вы думаете, из-за чего произошла авария?

– Откуда мне знать, – пожал я плечами. – Просто такие вещи случаются иногда, и их не избежать.

Ее лицо стало еще приветливее, и она так ласково посмотрела на меня, что, наверное, любой растаял бы от этого взгляда.