Джеймс Чейз - Любитель шампанского [сборник]

«Кто знает, – думал Корридон, – вдруг тот затаил на меня обиду». Сам он не представлял себе такого, чтобы четыре года таить злобу, и это казалось ему диким, но бывают же мстительные люди… Если Крю хочет поквитаться, он может быть опасен. У него явный талант лезть в чужие дела.

«Но кто эта девушка? – спрашивал себя Корридон, сидя за угловым столиком со стаканом виски. – Кто эта похожая на иностранку брюнетка с большими глазами?..» Тщетно он рылся в своей памяти, вспоминая знакомых женщин, – ни одна из них не подходила под описание. Было время, когда женщины играли значительную роль в его жизни, однако теперь Корридон совсем ими не интересовался. Военные невзгоды показали ему, что следует обходиться без всего лишнего.

Он встал и вновь подошел к бару.

– Наверху, наверное, есть комната, из окна которой видна улица? – спросил Корридон, опираясь всем телом на стойку.

– И что же? – подозрительно произнес Зани.

– Я хочу посмотреть на улицу.

– Хорошо, – ответил, наконец, Зани. – Комната Эф-фи. Она еще не спит. Я позову ее.

Он открыл дверь позади стойки, громко свистнул и прокричал:

– Эй, Эффи, поди сюда! – Потом, повернувшись к Корридону, спросил: – Для чего тебе улица?

– Не суй нос в чужие дела, – сухо проговорил Корридон. – И затихни, ты начинаешь меня раздражать.

– Разве я не имею права задать такой простой вопрос?

– Заткни пасть, – оборвал Корридон. – Ты слишком много болтаешь.

В дверь позади стойки вошла Эффи. Когда Корридон видел ее в последний раз, ей было пятнадцать – маленькая, неуклюжая девочка, тихая, худенькая, с неоформив-шейся фигуркой. У Корридона перехватило дыхание – она невероятно изменилась за три года. Если бы не ее отталкивающая заячья губа, девушка была бы по-настоящему красива.

При виде Корридона кровь бросилась ей в лицо, ее глаза заблестели.

– Здравствуй, Эффи. Ты еще не забыла меня? – спросил он с напускным равнодушием.

Он знал, что был ее кумиром, и отвечал ей чуть иронической симпатией. Шесть лет назад Зани обнаружил Эффи на улице у дверей своего клуба. Так как девочка отказывалась говорить о своих родных и о своем прошлом, было ясно, что она убежала из дома. Это несчастное маленькое создание, умирающее от голода, грязное, с двумя большими зубами, видневшимися под заячьей губой, вызывало жалость. Зани требовалась кухарка. Он предложил девочке остаться и с тех пор нещадно ее эксплуатировал – как и всех, кого только мог.

– Добрый вечер, мистер Корридон, – тихо промолвила она.

Зани криво усмехнулся при виде ее смущения. Влюбленность Эффи его забавляла.

– Поднимись вместе с ним в свою комнату и дай ему посмотреть в окно – или уж куда там ему приспичило.

Следуя за Эффи, Корридон попал в тускло освещенный коридор. Как только дверь за ними закрылась и не стало слышно музыки и голосов, он поймал руку девушки и притянул ее к себе.

– Ну, ты довольна, что видишь меня? Конечно, можешь возражать, но держу пари, что ты и не вспоминала обо мне!

– О, напротив! – с жаром воскликнула она. – Я никогда не смогу вас забыть! Клянусь! Просто я потеряла надежду увидеть вас вновь.

– И ошиблась… Мне не хватало тебя, Эффи. – Корридон рассматривал девушку, держа ее за руку, и, к собственному удивлению неожиданно понял, что в самом деле скучал. – Ты изменилась, словно в сказке… Честное слово, да ты красавица!

Эффи нерешительно освободила свою руку и поднесла ее к уродливой губе.

– Не надо так говорить… Это неправда.

– Ты про губу? Это же мелочь, ерунда. – Внезапно в голову ему пришла мысль, и, не думая о последствиях, он выпалил:

– Я знаю хирурга, который все сделает. Ты будешь довольна. Как только у меня появятся деньги, мы этим займемся. Тебе не придется долго ждать: месяц, от силы два.

Корридон тут же пожалел о своем легкомыслии. Он всегда поддавался диким порывам. Не позже чем на прошлой неделе, к примеру, дал пять фунтов старушке, которая продавала цветы, – для того лишь, чтобы увидеть ее лицо в момент, когда она обнаружила свое богатство. В тот же вечер возле театра на Странде он заметил бедно одетую пару, тоскливо разглядывавшую фотографии актеров. Он купил им два билета в партер и удалился, широко улыбаясь при виде двух ошеломленных лиц. Но на этот раз ему нельзя было поддаваться!.. Благодарность и преданность, которые он читал в глазах Эффи, увеличивали его смятение. Корридон вспомнил, что девушка всегда безоговорочно верила ему. Во время войны, когда его часть квартировала в Лондоне, он часто коротал свободные часы в клубе и всегда заглядывал на кухню, чтобы поболтать с Эффи, помогая ей мыть посуду. Он делал это из жалости, а также потому, что гордился своим милосердием. Но все обернулось неожиданно: