Джеймс Чейз - Любитель шампанского [сборник]

– Не могли бы вы перечислить тех, кто поехал, Эдди?

– Не всех. Потом мы с Джонни пытались выяснить, кто же был у него в гостях. То есть он вспоминал, а я проверял, так ли это, у тех, кто был наверняка. Мы решили, что кто-то мог притвориться спящим или перепившим. Этот кто-то, оставшись в доме, мог знать обо всем, что произошло. Джонни написал список из пятнадцати или шестнадцати человек, мужчин и женщин. Но были еще трое или четверо. Джонни их не знал. Они тоже приехали из «Чейзена». Те, кого мы спрашивали, не помнили, как выглядели эти неопознанные субъекты. Вроде бы двое мужчин и две женщины. На той вечеринке все быстро набрались, – Эдди помрачнел. – Шампанское далеко не шипучая вода, знаете ли. И если пить его залпом, бокал за бокалом… – он пожал плечами.

– Можно предположить, что в доме остался какой-то человек, не известный Джонни, – продолжила Лидия. – Но нас удивляет утверждение Джонни, что шантажист знал о записке. Из этого следует, что он побывал в той комнате, где умерла Беверли Трент. Джонни уничтожил записку до того, как приехали его друзья. Значит, шантажист увидел ее раньше Джонни.

– Совершенно верно, – кивнул Эдди.

– Между прочим, Эдди, Беверли Трент – сценический псевдоним, а как звали девушку на самом деле? Дэн Гарви предполагает, что шантажист – ее брат, отец или любовник.

– О, мы пытались это выяснить. Ее звали Луиза Гауптман. Семьи у нее не было. Воспитывалась она в сиротском приюте где-то в Миннесоте. Фамилия немецкая – в тех краях полно немцев. Ее младенцем оставили на пороге приюта. К пеленке была подколота бумажка с именем и фамилией. Из приюта она вышла в восемнадцать лет. Работала официанткой, гардеробщицей. Победила на конкурсе красоты. Поехала в Голливуд, чтобы стать кинозвездой. – Эдди чихнул. – С такой грудью она без труда нашла дорогу в постели агентов и продюсеров. Беда в том, что у нее не было способностей, она не умела петь, танцевать, держаться перед камерой. Вновь стала гардеробщицей. Там-то ее и увидел Джонни. Она вцепилась в него мертвой хваткой. Чем это кончилось, вам известно.

Лидия помолчала.

– Эдди, расскажите мне о субботнем вечере. О ложной тревоге с бомбой. Между прочим, как Джонни оказался в Чикаго?

– Заезжал к подруге.

– У него действительно целый гарем?

Эдди усмехнулся.

– В свое время Джонни объездил весь мир, и в каждом городе, где он выступал, у него была девочка. В начале карьеры он не нашел себе пары только в одном городке-Джаплине, штат Миссури. Так поверите ли, он вновь выступал в Джаплине чуть ли не даром, только чтобы сохранить незапятнанным послужной список.

– Так что произошло в субботу?

– Мы прилетели в Чикаго из Лос-Анджелеса. Джонни повидался со своей ненаглядной, и мы встретились в аэропорту. Вскоре после взлета пилот объявил, что на борту, возможно, бомба, и он поворачивает назад. От страха мы вспотели, как мыши. Самолет благополучно приземлился, я пошел узнавать, когда следующий рейс, а Джонни пытался дозвониться до мистера Квиста. На все это ушло немало времени. Нас обыскали, перетряхнули весь багаж. Пока я добывал билеты, кто-то сказал, что в мужском туалете застрелили человека. Кого именно, мы узнали только в Нью-Йорке. Луи Сэйбол-давний друг Джонни и участник той истории. Когда мы добрались до «Гарден» и Джонни переодевался, позвонил Макс Либман. Наверное, он узнал о смерти Луи. Во всяком случае Джонни сказал, что Макс на грани истерики и хочет с ним встретиться. Джонни предложил ему приехать сюда, в «Бомонт», после концерта. Он не приехал. Потом мы узнали, что ему помешало.

– Как?

– По радио, – Эдди указал на стоящий в углу радиоприемник. – На следующее утро.

– Вы знаете, по какой причине Сэйбол оказался в Чикаго, а Либман – в Нью-Йорке?

– Понятия не имею. Я напуган не меньше Джонни. Похоже, кто-то намерен уничтожить всех, так или иначе связанных с той вечеринкой.

– Вы думаете, ему следует обратиться в полицию?

– Я понимаю, почему он этого не хочет. Если у него еще есть шанс вернуться на сцену, а я знаю, что он думает об этом, история с Беверли, став достоянием широкой публики, поставит крест на его надеждах. Это я понимаю. Но у вас нет таких возможностей, как у полиции, для защиты Джонни. Вот что тревожит меня больше всего.

– Я думаю, Джулиан придерживается того же мнения, но Джонни – его друг, и выставленные им аргументы весьма убедительны.

Эдди улыбнулся.

– Джонни, если захочет, сможет продать бикини эскимосам.

– Ну, спасибо за помощь, Эдди. – Лидия поставила на стол пустой бокал, бросила окурок в пепельницу. – Пойду докладывать боссу.