Эд Макбейн: Пропала невеста. Вкус крови

- Дорогой, - сказала она, - я очень сожалею, но нас преследует страж порядка.

Я посмотрел в зеркальце заднего вида. И точно, ярдах в двухстах поспешал за нами мотоциклист в полицейской форме, и держался этот хитрец справа, чтобы я его не сразу заметил.

Я перевел взгляд на спидометр.

- Что ему от нас понадобилось? - пробормотал я тормозя. - Сорок миль в час - это более чем скромно. Патрульный тоже остановился и слез с мотоцикла. Был он рослый и весьма крепкого сложения, с загорелым лицом и в темных очках. Прежде чем направиться к нам, он потянулся и даже зевнул, что было уже верхом наглости.

- Приветствую вас, - сказал он.

- Здравствуйте.

Значит, нарушаем?

- Ничего подобного, - твердо сказал я.

- Ну-ну. Максимальная скорость в нашем штате пятьдесят пять, а ты, парень, выжал все семьдесят.

Поначалу я решил, что ослышался, и пристально всмотрелся в его улыбающееся лицо, пытаясь за темными очками увидеть выражение глаз.

- Ты, наверное, шутишь? - спросил я.

- Это я-то? - Он извлек из нагрудного кармана блокнот.

- Я тоже полицейский, - сказал я. - И, кроме всего прочего, мы ехали со скоростью сорок.

- Вы ехали со скоростью семьдесят, и будь ты хоть прокурором, я тебя всё равно оштрафую. Давай сюда лицензию и техпаспорт.

- Но послушай…

- Лицензию и техпаспорт! - Он уже и голос повысил, сукин сын.

Я полез в бумажник, уверенный, что вид полицейского удостоверения остудит его служебный пыл. Вручил ему заодно и членский билет полицейского благотворительного общества.

- Всю эту макулатуру оставь при себе, - сказал он. - Мне нужны лицензия и техпаспорт.

- Разуй глаза, там черным по белому пропечатано, что я имею право водить машину…

Патрульный мельком взглянул на удостоверение.

Детектив третьей категории, - вслух прочитал он. - Ну и что? В нашем штате превышать скорость не позволено никому. Даже детективам с того берега. - Он вернул мне документы. - Где техпаспорт?

До какого-то момента я ещё надеялся, что весь этот бред закончится обычной нотацией на тему, как нехорошо нарушать правила дорожного движения и какими последствиями это чревато, но когда патрульный повторил свое требование, я вспомнил, что Барри и в голову не пришло снабдить меня техпаспортом, он просто вынул из кармана ключи от «шеви» и швырнул их через стол, - катайся, мол, какие проблемы.

- Это не моя машина, - сказал я. - Сейчас посмотрим… Наверное, техпаспорт в бардачке.

- Не твоя машина?…

- Ну да, одного моего приятеля, он тоже полицейский.

- Так где же техпаспорт?

Я перетряхнул содержимое бардачка, обнаружил ручной фонарь, карту Нью-Гэмпшира, инструкцию по уходу за автомобилем, пачку талонов на бензин и - о проклятье, только этого не хватало! - револьвер тридцать второго калибра.

- Ого! - воскликнул патрульный. - А это ещё что такое?

- Ты о чем?… - спросил я, прекрасно понимая, что он имеет в виду отнюдь не карту Нью-Гэмпшира.

- У тебя есть разрешение на пользование оружием?

- Я детектив, а тебе должно быть известно, что детективу разрешение не требуется.

- Так это твоя артиллерия?

- Нет. Думаю, этот револьвер принадлежит тому человеку, который дал мне в пользование машину.

- Ну что техпаспорт, ты нашел его?

- Нет, - мрачно ответил я.

- Придется тебя задержать, - сказал патрульный.

- На каком основании?

- Откуда я знаю, может, ты угнал эту машину. Может, все эти бумажки, которыми ты тут размахиваешь, липовые?

- Эй, полегче!…

- Хватит болтать. Побереги силы для мирового судьи, - сказал патрульный, широко улыбаясь. - Мое дело тебя сцапать, а оправдываться будешь не здесь. - И он прямо-таки побежал к мотоциклу, будто мы с ним принимали участие в мотогонках на первенство мира.

- Вот ведь олух царя небесного, - сказал я ему вслед.

- На спидометре было сорок, - сказала Анна. - Я же видела и готова подтвердить.

- Да, но чьим словам судья поверит скорее - твоим или этого болвана?

- Но, дорогой, - сказала Анна, - ты же полицейский.

- Что толку? И какого дьявола Барри не держит этот проклятый техпаспорт в бардачке, как все нормальные люди?

II

Фамилия мирового судьи была Хэнди. Было ему лет пятьдесят, статный такой, с белоснежной величественной гривой, бледно-голубыми глазами и тонким, изогнутым в усмешке ртом.

Здание суда представляло собой древнюю бревенчатую хижину и располагалось неподалеку от шоссе. Судья несомненно и жил в этой хижине, потому что, когда мы остановились возле крыльца, он приветливо замахал руками: