Эд Макбейн - Пропала невеста. Вкус крови

- Пошли дальше, - сказал я.

На выходе Бартер сказал (мне послышались в его голосе нотки благодарности):

- Чистое полотенце, сэр, я принесу, как только освобожусь.

В четвертой, пятой и шестой комнатах постояльцев не было. В седьмой девушка, - черноволосая, в синем купальном халате, - увидев Бартера, явно хотела его о чем-то спросить, но тут в её поле зрения попал я, и она не издала ни звука.

- Прошу прощения, мэм, если разбудили, - сказал Бартер. - Позволите заглянуть на пару минут?

Девушка испытующе посмотрела на него, потом на меня и отошла от двери. Она даже не возмутилась - дескать, по какому праву, что за безобразие и так далее.

- Вы одна? - спросил я.

Она мотнула головой:

- Муж в сортире. Позвать его?

- Не трудитесь. Пошли, Бартер.

Уже во дворе я обернулся - девушка смотрела нам вслед. Потом она ушла в домик и закрыла за собой дверь.

В остальных комнатах никого, - сказал Бартер. - Но ты, конечно, желаешь удостовериться в этом лично.

- Да нет, пока что всё было так, как ты сказал.

- Ну и?…

- Зачем терять время?

- Вот и я так думаю, - сказал Бартер. - Иди-ка ты, парень, к себе и ложись. Проспишься - утром будешь как огурчик.

- Нет, - сказал я, направляясь к машине, - не время спать.

- Куда это ты собрался? - почти ласково спросил меня Бартер.

- В полицию.

VII

Я преодолел искушение забраться в «кадиллак» и поискать сумочку Стефани. Интуиция мне подсказывала, что никакой сумочки там нет.

В нашем деле - я имею в виду сыск - о многом догадываешься интуитивно, а действуешь зачастую автоматически. Правда, детективом я работал с недавних пор, поэтому нюх у меня не такой, как у Барри или у Тони Митчелла.

Им достаточно взглянуть на человека, чтобы узнать всю его подноготную, и в этом нет ничего удивительного, ведь они в силу специфики нашей профессии постоянно и, главное, уже давно общаются с ворьем и прочими представителями криминального мира. В любом деле, чтобы стать профессионалом, требуется опыт. У меня его ещё маловато.

Опытный ювелир без лупы определяет, что ему принесли - страз или настоящий бриллиант. Он чувствует камушек на ощупь, по игре света в гранях видит его, что называется, насквозь.

Так вот, когда дело нечисто, сыщик это тоже чувствует.

Может быть, Стефани действительно оставила сумочку в машине.

Может быть, мне померещилось, что я укладываю Анну в постель в комнате номер тринадцать.

Может быть, у меня просто мания подозрительности, а все вокруг говорят мне правду, одну только правду и ничего кроме правды.

Может быть, Карлейли действительно обожают путешествовать налегке, и очень возможно, что эта милая супружеская пара заняла комнату номер тринадцать ровно в восемь вечера.

Я даже готов был поверить, что солнце встает на западе.

Но ведь для женщины сумочка - это не то же самое, что, например, бумажник для мужчины. Выходя из автомобиля, сумочку она никогда не забудет. У женщины в сумочке вся её экипировка.

Я дал задний ход и объехал «кадиллак». Фары выхватили из мрака фигуру Бартера - он с опущенной головой быстро шел к своему дому. Хезекая скользил за ним как гигантская тень.

Я поехал, как вы, наверное, уже догадались, к судье Оливеру Хэнди. Конечно, правильнее было бы сразу позвонить в полицию, но искать в четыре ночи на лесной дороге телефонную будку мне как-то не пришло в голову.

Я уже взял себя в руки и был совершенно спокоен. Мысль, что кровь на дне платяного шкафа могла принадлежать Анне, теперь казалась мне нелепой.

Да, Анна исчезла, да, ей несомненно угрожала какая-то опасность, но в её смерть я больше не верил. Не знаю почему. Зато я готов был биться об заклад с кем угодно и на любую сумму, что кровь в комнате номер одиннадцать как-то связана с её исчезновением. Я не сомневался, что в этой комнате было совершено убийство, ведь никто не станет резать себе вены в платяном шкафу, так что без посторонней помощи туг не обошлось.

Я гнал машину на предельной скорости. Полицейский остается полицейским, даже если на его удостоверение всем наплевать. Я надеялся, что хотя бы местные власти в лице судьи Хэнди способны припугнуть Бартера и его шайку.

Если преступник боится, это всегда на руку полицейскому. Каждый прячет в шкафу скелет и не торопится вытаскивать его на середину гостиной в разгар семейного чаепития. Именно страх заставляет свидетеля сообщать нужные нам сведения, страх, что вам известны какие-то его тайные грешки. Страх имеет свойство перерастать в панику, а когда преступник в панике, с ним, с преступником, легче справиться.