Людмил Федогранов: Я женщина, Господи!

Новая работа Питера, которая привлекла его полной неизвестностью (как уже говорилось, спорт для него никогда не стоял даже на двадцать первом месте в жизни), оказалась настолько интересной и захватывающей, что миссис Джефферсон очень скоро поняла: слава Богу, что Питер был её последним ребёнком, что его старший брат и две сестры давно и благополучно сделали её семикратной бабушкой, иначе, ожидая этого подарка от Пита, она была бы обречена на вечное и бесполезное ожидание…

Начиная руководить «Дельтой», Питер совершенно не разбирался в велосипедных делах, но он был менеджером высочайшего класса, поэтому довольно скоро, хотя и как-то незаметно, выяснилось, что Босс (так его сразу же стали звать в команде) умеет необычайно точно «ухватить» суть любой проблемы, какой бы сложной и специфической она, эта проблема, ни была.

И если сначала бывалые «велогоны» могли иногда себе позволить пренебрежительно отозваться относительно профессиональных познаний Питера, то очень скоро он стал для них непререкаемым авторитетом… именно в профессиональных вопросах! Доходило до того, что он мог в мельчайших деталях напомнить человеку, который в своё время принимал участие в той или иной гонке, как именно эта гонка проходила, назвав при этом победителей и призёров каждого этапа и рассказав, как именно эти этапы выигрывали или проигрывали гонщики… «Вспомни, Алекс, как красиво ты от них всех уехал на этом проклятом тягуне!» – говорил Питер, и навсегда загрубевшее, обветренное лицо сорокапятилетнего Алекса расплывалось в широкой мальчишеской улыбке: «Классно мы их сделали, Пит!».

Апофеозом торжества Питера стало его первое появление перед командой… на велосипеде. Сначала, когда он взгромоздил свой живот на хрупкий «Кольнаго», который, казалось, даже застонал – не от тяжести, а от такого надругательства над машиной благородных кровей, окружающие постарались деликатно отвернуться, потому что увиденное ими было слишком… сильным зрелищем для людей, которые, как это иногда чудилось тем, кто видел их в гонке, «родились на велосипедах».

Из уважения к Питеру – а к этому времени его в команде уважали по-настоящему – все молчали, мужественно перенося такое вопиющее издевательство над дорогой машиной, но… Этот несуразный ездок, эта вроде бы гора мяса, этот… бурдюк вдруг поехал! Он не просто сдвинул машину с места, он не покатился, он именно что поехал! Люди, собравшиеся вокруг Питера Джефферсона, отлично понимали, что значит «поехать», и для них было очевидным, что бочкообразный Питер действительно «едет», то есть на стонавшей недавно машине оказался не «чайник», а самый настоящий гонщик!

– Да-а-а, Пит, – ошарашено протянул кто-то из ребят, когда к присутствующим вернулся дар речи, – жаль, что ты в своё время не сел на машину по-настоящему, я имею в виду в детстве, было бы… занятно с тобой встретиться… в работе…

– Сделанного не воротишь, – философски заметил Питер. – Но, парни, я вам скажу: этот ваш «двухколёсный друг» – это да! Повезло вам, парни, можете зарабатывать себе на жизнь именно так, не то, что некоторые, как, например, ваш босс, – и он шутливо ткнул себя кулаком в объёмистый живот.

… Появление в «Дельте» Сергея Филаретова всецело было заслугой Питера Джефферсона. Дело в том, что Сергея, самого талантливого юниора мира, которого иногда называли «русским гением», в профессиональном велоспорте знали давно, его даже успели «застолбить» за собой представители команды, попасть в которую, без преувеличения, считал за счастье любой из гонщиков, – «Авенира». Это была самая богатая из команд, и в ней платили столько, что любой гонщик из «Авенира» после одного сезона работы становился миллионером, можно сказать, практически обеспечивал себя на всю жизнь. Поэтому никто не сомневался, что «русский гений» окажется именно в этой команде миллионеров.

Никто, кроме технического директора «Дельты» Питера Джефферсона.

Честолюбивый Питер, давая согласие возглавить «Дельту» и ничего ещё не понимая в кухне профессионального велоспорта, совершенно точно знал, что очень скоро его команда станет лучшей в мире.

На меньшее он не соглашался.

И был твёрдо уверен, что сумеет сделать всё необходимое для этого превращения гадкого утёнка в белого лебедя, потому что непоколебимо верил в своё умение решить любую проблему – при условии, разумеется, что эта проблема вообще относилась к разряду решаемых…

До прихода в команду Питера «Дельта» работала исключительно на рекламу. Она принадлежала трансконтинентальной корпорации, имевшей свои, очень серьёзные, интересы на всех континентах и тратившей ежегодно на рекламу деньги, которых хватило бы на роскошный (для её представлений о роскошной жизни!) годовой бюджет одной из жутко независимых стран, которых в Восточной Европе с начала 90-х годов расплодилось, аки собак нерезаных.