Людмил Федогранов - Засраночка моя

…Вадим Валериевич Филяюшкин был исключением, это был, как его называли его ученицы, святой человек. Он по-мальчишески глубоко и искренно любил свою Ирину, с которой прожил почти сорок лет, по-отечески опекал своих девчонок, никому не давая их в обиду, и воспитывал своих мальчишек так, чтобы они всегда были готовы проучить тех, кто позволял себе что-то лишнее по отношению к «нашим девчонкам». Однажды, к слову сказать, Женька Рослый так и сделал, подкараулив в тёмном коридоре Григорьича, который, как показалось Женьке, не так, как нужно, посмотрел на Лерку, и расквасив нос сластолюбивому питерцу…

Позже Лариса поняла, что Валерич вёл себя так потому, что он был нормальным, самодостаточным человеком, уверенным в себе и своём деле, и ему не нужно было утверждать любовь к себе какими-то иными способами, кроме работы. За такое поведение многие из коллег считали его чокнутым, а все девчонки в сборной любили Валерича и завидовали его ученицам. Правда, он не считал себя вправе вмешиваться в отношения коллег с их подопечными: «Сами разберутся…».

Так вот и получилось, что Лариса, не помнившая своего отца, с детства именно Валерича воспринимала как идеал мужчины, именно такого человека она позднее искала, и это было решение, принятое на уровне подсознания. Всё это она поняла тогда, когда увидела стоящих рядом Валерича и Жака, поразившись при этом лишь ей одной видному и понятному сходству между этими двумя – главными – мужчинами в её жизни: «Валерич и Жак – близнецы-братья, Кто более Ларисе-Крысе ценен…».

Засыпала она счастливой: у неё есть Жак, скоро она приедет в Париж насовсем и они будут всё время вместе, а завтра их ожидает почти целый день, когда они будут принадлежать только друг другу, и никто и ничто не сможет этому помешать…

Люди многое могут.

Отдельные люди и человечество в целом.

Люди могут делать хорошее и плохое. Много хорошего и много плохого могут сделать люди друг другу и самим себе. Или, точнее, самим себе, потому что всё плохое, что делается кому-то, оказывается в итоге бумерангом, который, как известно, не рекомендуется выбрасывать, потому что он обязательно вернётся к тому, кто хочет от него избавиться…

Людям кажется, что они многое могут.

Отдельным людям и всему человечеству.

Кажется потому, что всё, что люди делают, – это жалкая песчинка в огромном море, и никому не дано отменить движение волн, восход солнца или ветер…

Даже если человека убивают, то восход солнца исчезает только для него.

Даже если люди уничтожат Землю, Солнце всё равно будет совершать свой небесный путь, и кто-то другой, на другой планете, ожидая восход солнца, будет надеяться на приход нового дня и на то, что этот новый день будет лучше прошедшего.

Потому что восход солнца дарит надежду.

…Люди многое могут?…

Пришедший на смену ночи тёплый августовский день многие ожидали с надеждой.

Многим казалось, что этот день станет важным днём в их жизни, потому что он принесёт важные перемены в этой жизни.

Вадим Валериевич Филяюшкин проснулся с головной болью и полным неуважением к собственной персоне.

И головная боль, и неуважение были одинаково сильными.

Накануне вечером, угощаясь в «Маминых обедах», Вадим Валериевич перебрал. Собственно, он выпил всего лишь один неполный бокал шампанского (наливала ему Лерка, она знала, что Валеричу нужно наливать неполный бокал…), но и этого непьющему Филяюшкину хватило…

Никакой обед, хотя обед-ужин был отменным, не мог компенсировать воздействие алкоголя, и сейчас Филяюшкин, пытаясь унять дикую головную боль, одновременно пытался же и вспомнить, не накуролесил ли он вчера по причине своего состояния в «Маминых обедах»…

Если верить памяти, то всё окончилось вполне благопристойно. Городского начальства, отдыхавшего в самом потаённом из кабинетов, Филяюшкин не видел, песен своей юности (могло быть и такое!..) вроде бы за столом не пел, не объяснял, как это он обычно в таком состоянии делал, Лерке, почему она двенадцать лет назад проиграла этап Кубка мира англичанке, показывая при этом руками, в чём именно она, Лерка Сергеева, ошиблась.

Ничего этого не было, и это было хорошо.

Сейчас Филяюшкин готовился заварить свой особый, «похмельный», чай, после употребления которого он приобретал способность радоваться жизни, а в таком состоянии уже можно было погулять с Олечкой по Парижу, пусть девочка получит удовольствие…