Леонид Орлов - Галстук с тугим узлом

Набрав номер дежурного, Сергеев узнал, что Родионов уехал в город и до сих пор не возвращался. О том, куда он уехал, Родионов не сообщил. Что ж, ему об этих событиях можно сказать и попозже. Может, он сам мне не успел сообщить, решил Сергеев, выходя из комнаты. Через тридцать минут он подъезжал на такси к кафе, где его должен был ждать американец.

Хейз сидел за столиком на обширной веранде, вынесенной на опорах над водой. Подходя к его столику, Сергеев понял, почему речь журналиста была такая невнятная и странная. Хейз был пьян. Он сидел за столом набычившись, его лысая голова склонилась почти до самого стола. Было ощущение, что американец пытается высмотреть что‑то в содержимом стакана и никак не может.

— Здравствуй, Гарри. — Сергеев подошел и уселся напротив журналиста. — Давно пьешь?

— Хотел бы начать еще пару лет назад, но упустил время, — непонятно проворчал журналист. — Теперь вот наверстываю, а опьянеть не могу.

— Расскажи, как погиб Гарсия.

— Глупо погиб! — вдруг повысил голос Хейз, но тут же сбавил тон. — А как погибают люди? Все погибают глупо. Глупо и не вовремя…

— Ты что? — удивился Сергеев. — Первый день работаешь журналистом, мало ездил по чужим войнам и смертей никогда не видел? Ты что раскис? Как все произошло, рассказывай!

— Когда мы группой приехали туда… нас было человек десять‑двенадцать. Там были… ну не важно, а то получится как у Диккенса. Там уже работали саперы. Мы покрутились, снимать стали, попытались взять интервью. А военные стали всех из зоны выгонять. Потом шум какой‑то недалеко. То ли машина врезалась, то ли еще что‑то. Потом откуда‑то стрельба. Женщины кричат, военные забегали с автоматами наизготовку. Выстрела никто не слышал, а Гарсия упал, и в голове у него вот такая дырка. Никто не понял, откуда стреляли и кто стрелял. Кто говорит, что снайпер, кто про шальную пулю со стороны гор. Неразбериха, а человека нет. Хорошего человека!

Журналист поднял указательный палец и стал смотреть на него. Потом разочарованно махнул рукой и снова уткнулся носом в стакан виски. Сергеев смотрел и не понимал, что творится с этим человеком. Помнится, в более непростой ситуации он повел себя мужественно и находчиво. И в глаза не смотрит. А ведь отношения у Сергеева с Хейзом стали уже почти дружескими и доверительными. Они были разными людьми, но уважали друг друга. А что сейчас? Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке?

Проклятье! Сергеев с горечью посмотрел на океанскую даль, синеющую вдоль горизонта, и поморщился как от зубной боли. Вот так теряют… друзей, подумал он. А ведь он мне был почти друг. И Хейз, и Гарсия. Один в непонятном состоянии сидит сейчас напротив, второй мертв. И Родионов ничего не знает, и Сиротина нет. И Борецкий уехал. А там произошло что‑то очень важное.

Сергеев хотел подозвать официанта и заказать себе кофе, но в этот момент увидел невысокого черноволосого никарагуанца‑метиса. Тот стоял за опорным угловым столбом террасы и пристально смотрел на Сергеева. Станиславу показалось даже, что черные глаза мужчины прожигают его насквозь.

Их взгляды встретились, и метис, приложив палец к губам, поманил Сергеева к себе. Интуиция подсказывала, что в этой напряженной странной атмосфере именно так и должна возникнуть подсказка. А она должна быть, потому что Хейз ему сегодня крайне не нравился. Если честно, он Сергееву и раньше не особенно нравился. Нагловат, циничен, хотя и профессионал хороший. И голова эта его лысая раздражала все время!

— Посиди, я сейчас вернусь! — Сергеев встал и похлопал американца по плечу. — Только руки помою.

— Руки помоешь? — проворчал журналист. — А они отмоются? Бывает, что и не отмываются.

Странная фраза, брошенная вслед. Сергеев расслышал, но не стал уточнять, что же Хейз имел в виду. Пьяный бред? Нет, по этому поводу мы уже вспоминали сегодня родную поговорку, усмехнулся Сергеев. Что бывает у пьяного на языке…

С такими мыслями он дошел до угла, но там никого не было. Покрутив головой, Сергеев увидел удалявшуюся вдоль тенистого зеленого забора одинокую фигуру. Вот она свернула за деревья. Эту часть территории кафе не видно с дороги и не видно с озера. Тот, кто манил его за собой, хорошо ориентировался в этих местах.

Еще раз оглянувшись по сторонам, Сергеев поспешил следом за незнакомцем. Он догнал его уже возле зарослей мальвы.

— Я здесь, сеньор, — тихо сказал метис. — Вам нужно отсюда быстрее уезжать.

— Кто вы такой? И почему мне надо уезжать?